Формула ЧЧ

Из кустов вышла белая курица и принялась копаться в траве. Клим вспомнил про сухари, достал их, искрошил в ладонях.

- Цып, цып! Поди сюда, Снегурка.

Курица подошла. Но не совсем. Она вытянула шею и выжидательно глядела на Клима.

Он бросил ей всю горстку.

Снегурка клюнула только один раз, а потом закудахтала. Из кустов появились цыплята, с громким писком набросились на крошки и, отталкивая друг друга, вмиг расклевали их.

Курица опять посмотрела на Клима. Он показал ей пустые ладони.

- Нет у меня больше.

Должно быть, Снегурка поняла. Она повертела головой и увела цыплят в кусты; только один из них, самый желтенький и пушистый, задержался, подбирая остатки сухаря.

И тут на мгновенье что-то заслонило солнце, по траве скользнула быстрая тень…

Но ещё быстрее метнулась к цыпленку Снегурка - прикрыла его своим телом. В ту же секунду с неба упал коршун.

Клим с испуга присел на корточки, выставил перед собой локоть. «Скорее прочь отсюда, бежать, пока не поздно…» - пронеслось у него в голове.

Снегурка отчаянно квохтала, била крыльями, изо всех сил старалась клюнуть коршуна, а тот все больше подминал её под себя.

«Не испугалась, защищает своего детеныша. А ты…» Клим выпрямился, взмахнул ведерком.

- Кыш! Кыш, гадина!..

Коршун перестал терзать курицу, повернул голову и вперил в Клима глаза - злые, с краснинкой, как две мокрые черничины. Секунду мальчик и коршун смотрели друг на друга - мурашки побежали у Клима по спине, он уже готов был убежать, но вместо этого размахнулся и запустил в коршуна ведром.

Хищник отпустил свою жертву, взлетел над поляной, и тут грохнул выстрел… Клим подпрыгнул и упал на спину. Он увидел, как коршун перевернулся в воздухе, беспорядочно захлопал крыльями и свалился в кусты.

Выстрел ещё звенел в ушах Клима, когда он опомнился и посмотрел на Снегурку. Цыпленок вылез из-под неё и, как ни в чем не бывало, ковырялся в траве, а она лежала на боку, и кровь капала из ранки на её белой спине.

Отовсюду на лужайку сбегались люди. Появилась и Катя Малинина со своей санитарной сумкой.

Клим ощупал на боку фляжку, вскочил.

- Давай вату, Катя! Держи Снегурку крепче!..

Он промывал ранку отваром зверобоя до тех пор, пока фляжка не опустела. Потом подбежал к одной ели, к другой - ага! Вот она блестит на коре, желтая и прозрачная, как разбрызганное желе; Клим выхватил ножик, подцепил на лезвие как можно больше смолы, вернулся к Снегурке и залепил всю ранку.

Из кустов вышел Николай Тимофеевич. В одной руке он держал ружье, в другой - коршуна; голова у того болталась, глаза уже не блестели, но горбатый клюв был по-прежнему хищно разинут. На всякий случай.

Клим отступил на шаг.

- Ты его победил, храбрец-молодец! - сказал Николай Тимофеевич и сильно встряхнул коршуна. - Набьем из него чучело и отправим к вам в Лесную Республику.

«Храбрец-молодец…» - это хвалит не кто-нибудь, а капитан армии, который сам убил медведя и с одного выстрела ухлопал коршуна!.. Клим огляделся: здесь ли Володя и остальные ребята? А Левка? Ну-ка, кто из них теперь - Анатолий В.?

Катя толкнула Клима под бок.

- Смотри, Клавдия Степановна идет, заведующая фермой.

Клавдия Степановна подошла, посмотрела на коршуна, взяла из Катиных рук Снегурку, потрогала свежую смолу на ранке.

- Кто это догадался? - Она подняла глаза и тут увидела Клима. - Ты, поди? Ну, спасибо, сынок. Стало быть, наука не прошла зря.

Клавдия Степановна отвела со щеки прядку седых волос, заправила её под платок в горошинку, потом присела на корточки и поставила курицу на землю.

- Иди, иди, Снегурка. Гуляй.

И Снегурка пошла. Сначала переваливаясь, прихрамывая, а после все ровнее! И закудахтала. И её сейчас же окружили желтые пушистые цыплята.

Снегурка до сих пор гуляет по колхозной птицеферме. Клим теперь носит на руке повязку с зеленой стрелой - значком звена Собирателей трав. А в Лесной Республике появился новый трофей. Раскинув черные крылья, он висит на Атаманской сосне головой вниз - чтоб другим коршунам неповадно было.

Глава седьмая ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОХОД

В гости к пионерам пришёл Матвей Егорович. Он был в старой шинели, а в руке держал палку, которой постукивал перед собой, нащупывая дорогу. Пионеры сразу поняли: идет слепой, тем более что подвел его к костру, придерживая за локоть, Володя Ковальчук.

Матвей Егорович был партизаном в здешних местах. Об этом он и стал рассказывать, усевшись на чурбачок возле костра.

- Сколько лет уж прошло, как война кончилась, - говорил он, неподвижно глядя перед собой. - Колхозники отстроили новые дома, вместо побитых деревьев поднялись другие. Да что деревья! Люди выросли. Вот же вы сидите вокруг меня, пионеры. Вы не видели войны и не должны видеть её, - чтоб ей ни дна ни покрышки! Матвей Егорович погрозил в сторону темного леса своей толстой палкой. Вокруг неё вились искры от костра - казалось, будто палка стреляет.

- Много народу полегло, многие инвалидами остались, вроде меня, к примеру. Родных мест не узнаю, огонь - и тот плохо вижу. - Он провел пятерней по своим седеющим, спутанным волосам, призадумался, глядя в костер.

Валька Спицын попросил: