Формула ЧЧ

Михаил Николаевич сказал это тихо, но таким тоном, что Зоя Романовна не нашлась, что ответить. Она порывисто взяла сына за плечи и увела в сторону - туда, где стояла голубая «Волга».

Стало слышно, как булькает в камнях ручеёк да потрескивает в огне валежник.

И вдруг Игорь сказал:

- Сергей Павлович! Больше никогда не назначайте меня старшим. Я недостоин… Когда возили сено, я поступил очень глупо. Я должен рассказать…

Вот тебе и раз! С чего это он ни к селу ни к городу? Но Сергей Павлович не удивился.

- Ну что ж, рассказывай, - сказал он. - Хорошо, что ты сознался в этом сам. Именно сам.

Михаил Николаевич тяжело встал с ящика, потер лысину, хотел что-то сказать. Но вдруг повернулся и ушел быстрыми шагами. Минуту спустя раздался стук захлопнувшейся дверки, всхлипнул стартер и между стволами сосен замелькали, удаляясь, рубиновые фонарики автомобиля…

* * *

Ранним утром на развилке старой и новой дорог стояли две автомашины - вымытый, сверкающий в первых лучах солнца зеленый «Кузнечик», а чуть поодаль - запыленная голубая «Волга».

Нет, она не уехала. А может, уехала, но потом вернулась, - этого ребята не знали. И о чем в эту короткую летнюю ночь говорили между собой отец, мать и сын - этого ребята тоже не знали.

А увидели они вот что.

Из «Волги» вышел Петя - растрепанный и бледный. Никто его не сопровождал - ни папа, ни мама не вели его за руку. Он сам прошагал по дороге и остановился перед «Кузнечиком».

Экипаж «Кузнечика» встретил Петю молчаливым ожиданием. А Петя тоже молчал. Что он мог сказать? Нечего было говорить. Он стоял сумрачный, жалкий и смотрел себе под ноги. Теперь должны были что-то сказать ребята.

Как-никак, а Игорь все-таки был старшим в отряде, и он сказал громко:

- Знаешь, Петька, мне вчера тоже досталось… На целых три дня лишили права водить «Кузнечик».

А хозяйственная Нинка спросила у Пети:

- А где же твои вещи? Ты что, так и поедешь без ничего?

И тут сразу появилась заплаканная Зоя Романовна с чемоданом в руке.

- Остальное мы повезём в своей машине, - сказала она виновато.

Но Щепкин покачал головой.

- Вам с мужем придется уехать. Так будет лучше. Вы понимаете?

- Да. Абсолютно правильно. Спасибо за все и простите, - сказал Михаил Николаевич и, взяв Зою Романовну под руку, решительно повел её к «Волге».

Клим поспешно отвернулся - как-то неудобно смотреть, когда взрослая тетя плачет. Должна прыгать от радости, а она плачет. Впрочем, вот она машет мятой косынкой и уже улыбается. И Петька смотрит вслед удаляющейся «Волге» и тоже улыбается, наконец.

Щепкин тоже провожает «Волгу» глазами, потом переводит взгляд на Петю.

Нет, он уже не мальчик, ваш Петя, Зоя Романовна. Он уже успел получить в жизни первый удар, полновесный апперкот, как говорят боксеры, - по всем правилам, прямо в лицо. И хорошо, что у него, да и у вас, нашлось мужество принять этот удар. Уезжайте спокойно, ничего вашему Пете не сделается. Ведь он попал не в компанию, а в коллектив…

Поодаль, у самой развилки дорог, два парня вколачивают в землю палку с фанеркой. Рядом стоят два мотоцикла. На багажниках мотоциклов - целые стопки таких новеньких чистых фанерок.

Клим подбегает к одному из парней:

- Это ты?

- Ну да, я, - говорит рыжий Виктор. - А вы куда? - И кивает на «Кузнечик» и его хозяев.

- Вон туда, - говорит Симка и показывает вдаль на дорогу. - Куда влечет неведомая сила!

Виктор смотрит на Леру.

- Мне тоже туда.

- Почему именно туда? - сердито спрашивает Славка. - Что у вас - такой маршрут, что ли?

- У нас нет определенного маршрута, - объясняет второй мотоциклист. - Мы ездим по лесам и дорогам. Если увидим что-нибудь опасное, важное или интересное, предупреждаем тех, кто едет за нами. У нас такое задание от мотосекции.

На новой фанерке написано:

«Товарищ водитель самосвала!

Вправо от километрового столба № 203 мы нашли залежи песка, какой нужен для строительства дороги, - крупнозернистого».

- Вот здорово! - говорит Курочкин. - Спасибо!

- На здоровье, - говорит Виктор, а сам все смотрит на Леру. - Хочешь, прокачу? Садись, заложим парочку настоящих виражей.

В ответ Лера насмешливо щурит свои синие глаза.

- Нет, спасибо. - И кричит: - Слава, пойдём! Ведь пора ехать.

- Да, мы едем сейчас, - подтверждает Щепкин. - По местам, товарищи! Шестикрылый Серафим, садись за руль. До свиданья, Николай, спасибо за гостеприимство. До встречи…

И вот уже «Кузнечик» снова в пути. Он уходит все дальше и дальше. Но все ещё слышатся слова знакомой песенки:

Рука крепка,
Лежит рука
У друга на плече.
Не пропадешь,
Пока живешь
По формуле ЧЧ…