Старший брат Глеба Борис получил Ростов[751]. Но в 1277 г. после смерти Бориса ростовским князем стал Глеб[752]. Затем Ростовским княжеством владели сыновья Бориса Дмитрий и Константин[753]. В конце XIII — начале XIV в. в состав Ростовского княжества входили Ростов и Устюг[754]. Владельческая судьба Белоозера довольно туманна. Сын Глеба Белозерского Михаил был похоронен не в своем отчинном городе, а в Ростове[755]. Еще при его жизни Белоозеро попало в руки старшего сына Бориса Ростовского Дмитрия, очевидно в результате насильственного захвата в 1279 г.[756] По разделу 1286 г. с братом Константином Дмитрий получил Углич и Белоозеро, а Константин — Ростов и Устюг[757]. Однако позднее Ростов и Устюг оказались в руках Дмитрия[758]. Константин же распоряжался Угличем: в 1292 г. он посадил туда своего сына Александра[759]. По всей вероятности, братья поменялись владениями. В таком случае Белоозеро должно было отойти Константину и сохраниться за ним и тогда, когда он после смерти Дмитрия в 1294 г. сел в Ростове, наследовав земли брата. О пребывании в XIII в. на Белоозере внука белозерского князя Глеба Васильковича Федора сведений нет. Возможно поэтому, что Белозерское княжество возобновились только в XIV в., когда Федор Михайлович женился в Орде и подкрепил свои отчинные права ордынской помощью[760].
На углицком столе, ставшем выморочным после смерти в 1283 г. младшего сына первого углицкого князя Владимира Константиновича Романа[761], в конце XIII — начале XIV в. сидел, по-видимому, сын ростовского князя Константина Борисовича Александр[762].
Ярославским княжеством после пресечения мужской линии рода Всеволода Константиновича завладел отпрыск смоленских князей Федор Ростиславич, женившийся около 1260 г. на внучке Всеволода Марии Васильевне[763]. Ярославль выпал из общей отчины Константиновичей. Он сохранился за потомством Федора Смоленского.
Для послемонгольского периода XIII в. важно отметить одно обстоятельство, влиявшее на формирование территорий различных княжеств Северо-Восточной Руси. Великий князь Ярослав Всеволодович, его братья и сыновья, а также их потомки не искали земель, некогда принадлежавших Константину Всеволодовичу Ростовскому. Со своей стороны и Константиновичи не претендовали на какие-либо владения Ярославичей и младших Всеволодовичей. Прослеживается строгое разграничение территорий, являвшихся отчинами двух крупных княжеских ветвей. Кажется, единственным исключением был захват в 1293 г. ярославским князем Федором Ростиславичем Переяславля[764]. Впрочем, он занял его с согласия ставшего великим князем Андрея Александровича Городецкого[765]. Переяславль князь Федор удерживал около года[766]. Затем город был возвращен отчичу — князю Дмитрию Александровичу. Но возможно, что в результате захвата переяславской территории в 1293 г. за ярославскими князьями остались земли близ Соли Великой и Нерехты, о чем свидетельствуют данные XV–XVII вв.[767]
Итак, в период с 1238 по 1300 г. в Северо-Восточной Руси появились восемь новых княжеств: Стародубское, Суздальское, Тверское, Галицко-Дмитровское, Костромское, Московское, Городецкое и Белозерское. Два из них — Суздальское и Стародубское — существовали еще в домонгольский период, правда довольно непродолжительное время[768]. Поэтому было бы точнее говорить о возобновлении этих двух княжеств. Но остальные шесть впервые стали таковыми в послемонгольское время.
Весьма показательна география новых государственных образований. В центральной части старой Ростово-Суздальской земли образовались всего три княжества: Стародубское, Суздальское и Дмитровское (часть Галицко-Дмитровского княжества). Из них совершенно новое только одно — Дмитровское. Остальные пять княжеств и Галицкая часть Галицко-Дмитровского княжества возникли на окраинах древней Суздальщины, охватывая широкой подковой с запада (Москва, Тверь), севера (Белоозеро, Кострома, Галич) и востока (Городец) ее территориальное ядро. (См. рис. 4).