Формирование философии марксизма

М. Рюбель, как и некоторые другие критики марксизма, приписывающие его основоположникам предвзятые исходные установки, якобы предопределившие направление их исследований и их конечные результаты, явно не считается с тем, что отправной пункт исторического процесса формирования марксизма – гуманистический протест против порабощения и угнетения человеческой личности – представляет собой важнейший итог развития прогрессивной мысли домарксовской эпохи[228]. Не случайно Маркс в своем гимназическом сочинении, т.е. в период, предшествующий началу формирования диалектико-материалистического мировоззрения, заявляет, что призвание человека заключается в том, чтобы «облагородить человечество и самого себя». Однако уже в 1841 г. революционно-демократическая позиция Маркса позволяет ему по-новому сформулировать гуманистическое кредо прогрессивной философии: война не только против небесных, но и против земных богов, уничтожение порождающих материальную и духовную нищету антидемократических социальных порядков.

Когда в конце 30-х годов Маркс и Энгельс включаются в младогегельянское движение, они видят в философии теорию разумного переустройства общества. Философия, полагают они, несовместима с религией, поскольку разум, аутентичным выражением которого призвана быть философия, есть отрицание неразумия. Однако идеализм тогда представлялся им действительной антитезой фантастических религиозных представлений.

Считая господствующие формы социального устройства неразумными, поскольку они санкционируют материальную и духовную нищету, Маркс и Энгельс ставят вопрос об источниках этого неразумия, которое представляется им противоречащим разумной природе человека. Младогегельянцы сводили причины социального зла к господству религии. В отличие от них Маркс и Энгельс приходят к выводу, что сведение всего социального зла к господству извращенного сознания ничего не объясняет. Не есть ли религия, как и всякое извращение сознания вообще, порождение извращенной социальной реальности? Вопрос, таким образом, перемещается в новую плоскость: речь уже идет о причинах существования извращенного сознания, которые находятся вне сознания, независимо от него. Философия Гегеля не ставит этого вопроса. Материалистическое учение Фейербаха обосновывает необходимость преодоления религиозного отчуждения личности, которое характеризуется как основная форма человеческого рабства. Маркс и Энгельс, открыв основу отчуждения в экономических отношениях (отчужденный труд), доказывают необходимость привести эти отношения в соответствие с разумной природой человека, которая вначале истолковывается антропологически, но далее уже определяется как совокупность исторически изменяющихся общественных отношений. Эта новая постановка вопроса о природе, о сущности человека означает решительный разрыв с философской антропологией. Речь идет теперь уже не о том, чтобы согласовать экономические отношения с человеческой природой: задача «человеческой эмансипации», которую обосновывает Маркс, расшифровывается как уничтожение частнособственнического общества и преобразование общественных отношений на базе общественной собственности.

Философия издавна провозглашала задачу гуманизации человеческой личности и общества, причем эта задача обычно сводилась к нравственному совершенствованию человека. Философия мнимо возвышалась над жизнью общества, которую она рассматривала как чуждую философии (и тем самым разуму) действительность. Маркс выступает против этой иллюзии, свидетельствующей о том, что философия, как и религия, является отчужденным сознанием. Философия, следовательно, разумна не тогда, когда она в сознании философствующего индивида возвышается над страданиями людей и их борьбой. Она становится действительным разумом благодаря своему участию в действительной борьбе за разумное переустройство общества. Но что значит перестроить общество на разумных началах? К какой общественной силе должна обратиться философия, поскольку сама она, как и сознание вообще, не может преобразовать материальные условия жизни людей и воплотить в жизнь выработанные ею гуманистические идеалы? Решение этих вопросов Маркс и Энгельс находят путем критического анализа английской политической экономии и французского утопического социализма. Критика политической экономии перерастает в позитивное исследование капиталистической действительности, предваряя тем самым ответ на вопрос: что образует основу господствующего социального зла, что подлежит революционному уничтожению?

Утопический социализм впервые поставил вопрос о новом общественном строе, преодолевающем коренные пороки капитализма. Значение этой инициативы для принципиально новой постановки вопроса о смысле и назначении философии совершенно очевидно.