Формирование философии марксизма

Прежде всего Маркс и Энгельс должны были определить свое отношение к младогегельянцам, мелкобуржуазным социалистам и вульгарным экономистам. Приняв участие в младогегельянском движении, они делают атеистические и революционно-демократические выводы из гегелевской философии и, преодолевая субъективистское противопоставление самосознания бытию, размежевываются с младогегельянством и философией Гегеля. Антропологический материализм Фейербаха Маркс и Энгельс вначале воспринимают не как отрицание гегелевской философии, а как ее продолжение. Эта характерная для младогегельянцев позиция в дальнейшем, после размежевания с ними, сменяется материалистической оценкой философии Фейербаха, заслугой которого Маркс и Энгельс считают теперь не только критику спекулятивного философствования и атеистический анализ происхождения религии, но и материалистическое решение вопроса о человеке и природе, человеке и мышлении.

Благодаря новому подходу к философии Фейербаха становится возможным не только усвоение ее рациональных идей, но и преодоление присущей ей ограниченности. Таким образом, отношение Маркса и Энгельса к Гегелю и Фейербаху изменяется в процессе размежевания с младогегельянством. Маркс и Энгельс, так сказать, открыли истинного Гегеля, истинного Фейербаха, и это стало необходимой предпосылкой для выявления и усвоения всего рационального, содержавшегося в их учениях.

Иной характер носило отношение Маркса и Энгельса к мелкобуржуазному социализму: они вообще никогда не были утопическими социалистами, хотя и сотрудничали с некоторыми из них. Это не значит, конечно, что они сразу стали творцами научного коммунизма или что в их воззрениях середины 40-х годов не было элементов утопического социализма. Главное здесь состоит в том, что Маркс и Энгельс переходили к научному коммунизму от революционного демократизма, а не от утопического социализма и формирование их коммунистических воззрений в основном совпадает с формированием материалистического понимания истории.

Само собой разумеется, что Маркс и Энгельс никогда не воспринимали классическую буржуазную политическую экономию в духе представлений ее эпигонов. Однако вначале они еще далеки от противопоставления классиков буржуазной экономической мысли вульгарным экономистам, поскольку и в тех и в других они видят теоретиков «науки обогащения». Лишь в дальнейшем, в частности в «Нищете философии», намечается разграничение между научной точкой зрения Рикардо и ненаучными концепциями его эпигонов. Решающее значение в этом повороте имела марксистская трактовка закона стоимости и экономической основы эксплуатации труда капиталом.

Таким образом, Маркс и Энгельс смогли осуществить революционно-критическую переработку немецкой классической философии, французского утопического социализма и английской классической политической экономии прежде всего потому, что они противопоставили эти выдающиеся учения их невыдающимся продолжателям. Теоретические основания этого противопоставления вырабатывались в процессе формирования марксизма. Однако уже в 1841 – 1842 гг. отношение Маркса и Энгельса к теоретическим концепциям буржуазного либерализма определялось их революционно-демократической позицией, согласно которой важнейшей задачей социальной теории является защита интересов «политически и социально обездоленной массы» (1, 1; 125).

Не следует, однако, противополагать развитие теоретических воззрений Маркса и Энгельса и их социально-политическую ориентацию, чем обычно занимаются буржуазные и ревизионистские критики марксизма, которые утверждают, что переход Маркса и Энгельса к коммунизму был теоретически обоснован лишь post factum. М. Родинсон, например, пишет: «Итак, налицо максимальная зависимость Марксовой философии от его идеологии… Свои философские убеждения Маркс высказал в эпоху, когда он еще не приступил к созданию своих зрелых трудов» (54; 69). Способ, которым Родинсон характеризует философские взгляды Маркса, оставляет в тени тот факт, что эти взгляды существенно изменялись в ходе формирования марксизма. Что же касается произведений зрелого марксизма, то Маркс развивает в них свое философское учение. Нелепо поэтому утверждать, что Маркс высказал свои философские взгляды в такие-то годы и больше к ним не возвращался. Несостоятельность цитируемого утверждения состоит, однако, не только в том, что оно изображает философские взгляды Маркса как неизменные и заранее заданные идеологической установкой, которая, кстати сказать, также изменялась в период становления марксизма. Несостоятельно само противопоставление философии и идеологии, поскольку оно игнорирует идеологическую функцию философии и, следовательно, тот факт, что нет философии независимой от идеологии.