Формирование философии марксизма

Требование связать критику с критикой политики, с борьбой, которую ведут трудящиеся массы, требование партийности, противопоставляемое доктринерству, явно направлено против «критической критики», под флагом которой выступали Б. Бауэр и его сторонники. Маркс же придает решающее значение изучению опыта борьбы масс, соединению теории с революционной практикой. Он формулирует задачи, исходя из анализа объективно совершающихся процессов, прослеживая их направление, движущие силы, тенденции. В.И. Ленин характеризует на примере этих высказываний Маркса сущность материалистического понимания роли революционной теории, задача которой заключается прежде всего в том, чтобы «суметь объективно представить эту борьбу, как продукт определенной системы производственных отношений, суметь понять необходимость этой борьбы, ее содержание, ход и условия развития» (5, 1; 341).

Цитируемое нами письмо датировано сентябрем 1843 г. Был ли Маркс уже в это время диалектическим и историческим материалистом, перешел ли он уже на позиции научного коммунизма? Содержание письма показывает, что этот переход совершается, но еще не завершился. Наряду с диалектико-материалистическими и по существу коммунистическими положениями мы встречаем в письме и отдельные идеалистические утверждения, принадлежащие предшествующему, уже преодолеваемому этапу формирования марксизма. Так, Маркс все еще рассматривает разум как основу и критерий существующих социальных учреждений. «Разум, – пишет Маркс, – существовал всегда, только не всегда в разумной форме. Критик может, следовательно, взять за исходную точку всякую форму теоретического и практического сознания и из собственных форм существующей действительности развить истинную действительность как ее долженствование и конечную цель» (1, 1; 380)[113].

Констатируя противоречие между реальными, материальными предпосылками государства (гражданское общество, частная собственность, семья) и его «идеальным назначением», Маркс формулирует социалистическую программу переустройства общества как задачу его преобразования соответственно требованиям сознания, которое само должно стать разумным. «Реформа сознания, – пишет Маркс, – состоит только в том, чтобы дать миру уяснить себе свое собственное сознание, чтобы разбудить мир от грез о самом себе, чтобы разъяснить ему смысл его собственных действий. Вся наша задача может состоять только в том, чтобы – как это имеет место также и в фейербаховской критике религии – придать вопросам религии и философии форму, соответствующую человеку, осознавшему самого себя.

Таким образом, наш девиз должен гласить: реформа сознания не посредством догм, а посредством анализа мистического, самому себе неясного сознания, выступает ли оно в религиозной или же в политической форме» (1, 1; 381). Таким образом, речь идет о демистификации не только религиозного, но и политического, разумеется, буржуазного общественного сознания, причем эта задача мыслится как продолжение критической работы Фейербаха. И хотя идеи, развиваемые в этом письме, формулирующем программу нового революционного органа, не являются еще в целом материалистическими и коммунистическими, мы находимся здесь уже в преддверии диалектического и исторического материализма и научного коммунизма.

4. Человеческая эмансипация и историческая миссия пролетариата. Сознание и бытие, идеальное и материальное. Социалистическая революция и преодоление отчуждения

Из двух статей, опубликованных Марксом в «Ежегоднике», первая – «К еврейскому вопросу» – была написана осенью 1843 г. еще до переезда в Париж, а вторая – «К критике гегелевской философии права. Введение» – уже в Париже, в конце 1843 – январе 1844 г. Обе работы посвящены проблеме «человеческой эмансипации», т.е. социалистического преобразования общества, и критике буржуазно-демократических иллюзий относительно «политической эмансипации». В этом смысле обе статьи представляют собой нечто единое. Однако в первой работе еще не говорится о классе, который призван осуществить человеческую эмансипацию. Идея исторической миссии пролетариата выдвигается во второй работе, которая знаменует, таким образом, новый и притом решающий шаг вперед на пути от революционного демократизма к научному коммунизму.