Формальные письма к Нине

Пакур изо всех сил старался быть хорошим солдатом, он добросовестно относился к своим обязанностям, за спины товарищей не прятался, во время боев был храбр и инициативен. Однажды ему повезло, он заманил в ловушку Гремучего клопа. Он получил медаль за храбрость, но друзей у него не прибавилось.

Клопа доставили в Столицу. Временные трудности в снабжении некоторыми товарами, стали уже привычными и здесь. Страна вела тяжелую войну, и от этого никуда нельзя было скрыться. Опустошенность и растерянность поселились в душах людей. Появились перебои в поставках канцелярских принадлежностей, мусор стали вывозить только раз в неделю, половину лаборантов забрали на военные сборы, все больше и больше сумасшедших стало появляться в городе. Мелкие происшествия складывались в безрадостную картину. Загрустил и Махо. Предложение исследовать Гремучего клопа, с которым к нему обратились военные, особой радости ему не доставило. Но он согласился, чтобы не получать новых проблем.

Гремучий клоп оказался на редкость интересным искусственным организмом. Кстати, совершенно не приспособленным к боевым действиям. Было абсолютно очевидно, что создавали его для других, непонятных задач. Его участие в боевых действиях могло быть вызвано только реакцией самосохранения. На него нападают, он защищается. Получалось, что самый лучший способ борьбы с Гремучими клопами — оставить их в покое и не обращать на них внимания. Махо сообщил о своих выводах военным, чем вызвал у них приступ ярости. Выяснение отношений прошло на повышенных тонах и закончилось тем, что Махо сбросили на парашюте для продолжения работы в расположение роты Пакура, которая почти вышла к секретным заводам туземцев.

В лесу Махо встречает группу туземцев, от которых с удивлением узнает, что они и не подозревают, что с ними ведет войну могучая индустриальная страна. На мысль о войне их не наводит даже то, что люди в камуфляже регулярно убивают их сограждан и сжигает деревни. Ничего другого от военных туземцы не ждут, поскольку по их странному верованию ожидание внезапной жестокости, исходящей от подлых пришельцев, является гарантией гармонии существования. Попутно выясняется, что лесная нечисть, изготовляемая на таинственных заводах, предназначена не для боевых действий (о чем Махо и сам догадался), а для поиска Сущности. Что это такое, Махо не понял. Но сути дела это не меняло. Надо было немедленно прекращать войну, которая так и не началась.

В расположение роты Махо вышел вместе с туземцами. Но, к несчастью, во время ожесточенного ночного боя погиб Пакур и еще тридцать пять его сослуживцев. Обсуждать перемирие в таких условиях очень трудно. Переговоры закончились тем, что туземцев убили, а Махо с большим трудом удалось спастись. Рота продолжила свои попытки штурма заводов, а доклад Махо был признан ущербным. Не нашлось ни одного человека, который бы воспринимал его всерьез.

Хочу отметить одну важную особенность сочинения Кларкова — текст местами очень смешной. Писать о важнейших и трагических событиях смешно весьма непростая задача, Кларков с ней справляется. Причем речь идет не о политической сатире, точнее, не только о ней. Одна из таких смешных глав дала название повести. Закончив исследование Гремучего клопа, Махо перечитывает свой отчет. Ему грустно и страшно — никто не ведает, как к его рекомендациям отнесутся военные, скорее всего самым отрицательным образом. Ему хочется смягчить окончательные выводы, но заведомую ложь писать он не может. В этот момент в его квартиру заваливается некий Войгерштель, человек в мундире, увешенный огромным количеством орденов и медалей. Не давая опомниться растерявшемуся Махо, пришелец обрушивает на него потоки патриотических речей, чем еще больше подавляет у Махо остатки здравого смысла. Чтобы отделаться от Войгерштеля, Махо отдает ему свой месячный заработок на строительство стратегического моста. Через некоторое время выясняется, что этот Войгерштель обычный мошенник. Вор на доверии. Читать об этом происшествии действительно смешно. Патриотически настроенный жулик — это персонаж на все времена.

С наилучшими пожеланиями, Иван Хримов.

Письмо № 10. 1991 год. А. и Б. Стругацкие «Белый Ферзь»

Дорогая Нина!

Существуют такие произведения, окололитературная судьба которых сама по себе есть факт фантастики. По-моему, я уже писал о том, что занятие фантастикой довольно часто приводит писателя в странное состояние, когда начинают стираться различия между реальностью и выдумкой, будто бы он попадает внутрь собственного произведения. А бывает и того загадочнее — книга начинает жить своей собственной фантастической жизнью, не обращая внимание на желание автора и книгоиздательских учреждений. А иногда и не книга вовсе, а одно ее название. Мне известно несколько случаев, когда книга становилась культовой до прочтения. Вот уж фантастика так фантастика!