Формалин (СИ)

Меня почетным эскортом отвели в столовую (они лучше меня знали, где находится столовая в моем доме) и усадили в большое кожаное кресло, в каких обычно восседали главные злодеи в «бондиане» — его специально приволокли и поставили во главе стола. Вид этого стола подтвердил, что начали тут без меня (погасив свет, видимо, лишь тогда, когда услышали шум подъехавшей машины), но торт «благородно» не тронули, и мне пришлось, разумеется, задувать 26 свечей. Потом настал черед подарков — по большей части это была всякая бесполезная хрень (что полезного можно подарить той, у которой и так все есть?) Включая, между прочим, очередную книжку про эльфов (кажется, это было продолжение той, что отправилась в мусоросжигатель клиники под Тихуаной), но, конечно, не простую, а с адресованной мне подписью от автора. Девица, сделавшая этот подарок, похвасталась, что специально ради этого моталась в другой штат, где тот проводил автограф-сессию. Я поблагодарила и подумала, есть ли на моей вилле мусоросжигатель. По идее, должен быть — ведь мой «отец» был серьезным бизнесменом, а значит, должен был позаботиться о легком уничтожении, а не просто выбрасывании, ненужных бумаг.

По-настоящему мне понравился разве что подарок голубоволосой (при том, что по-прежнему совершенно не нравилась она сама) — это была гитара, причем отличного качества. Прежде мне никогда не доводилось держать в руках столь хороший инструмент. Я не удержалась и тут же, несмотря на свою «смертельную усталость» (которую и в самом деле чувствовала, но не настолько смертельную), сыграла и спела им длинную мексиканскую воровскую балладу. Текст ее, на самом деле, мне никогда не нравился — слишком приторно-слезливый, как и все в подобном жанре, а в конце вообще глупость, где девушка собирает для похорон останки своего любимого, расчлененного конкурирующей бандой: «Руки были в змеиной норе, голова в осином гнезде, а спина в муравьиной куче» — ну где автор видел осиные гнезда такого размера, чтобы туда поместилась человеческая голова?! Но мелодия там очень красивая — к тому же слов они наверняка все равно не понимали.

Я взяла последний перебор и посмотрела на моих слушателей. Меня удивило выражение их лиц. Они смотрели на меня чуть ли не расширенными глазами. «Я, наверное, что-то не то играю, — пронеслось у меня в голове. — Откуда дочке американского миллионера знать шансон мексиканских трущоб? Хотя — в эпоху интернета знать можно что угодно! А может, я просто играю недостаточно хорошо? Эмили умела лучше? Сошлюсь на усталость…»

— Эми, — нарушила, наконец, молчание одна из девиц (ее звали Клэр — некоторые имена я уже усвоила из их обращений друг к другу), — когда ты научилась так играть?

— А что — раньше было хуже? — усмехнулась я.

— Ну, откровенно говоря, да. Видно было, что ты стараешься, но… Да и со слухом и голосом у тебя было… Я тебе не говорила, конечно, но ты же знаешь, я сама в группе играла… в общем, я всегда считала, что музыка — это не твое. Но теперь беру свои слова — то есть мысли — обратно.

Вот же черт. Я ни разу не слышала, как Эмили играет и поет — она не выкладывала это в интернет, наверное, сама понимала, что не стоит этого делать. А я, выходит, делаю это слишком хорошо. Но что поделать — если я умею что-то хорошо, я просто не способна сделать это плохо.

— Брала уроки у одного профессионала, — пробормотала я. — Мексиканца. Он раньше играл в симфоническом оркестре в Мехико.

Честно говоря, я даже без понятия, есть ли в симфонических оркестрах гитаристы, или там только всякие скрипки и духовые. Тот парень из банды, что научил меня азам, уж точно никаким профессионалом не был — в музыке, я имею в виду — а дальше я уже, по большей части, выучилась сама, иногда подсматривая приемы у гитаристов в интернете, когда вай-фай был достаточно хорош, чтобы качать видеоролики. Так что я просто ляпнула первое, что пришло на ум и звучало солидно. Но им это вполне подошло, теперь уже все дружно принялись меня хвалить и просить сыграть еще, а один парень даже сделал комплимент моему испанскому, заявив, что я пою «почти без акцента», идиотина. Но раз уж среди них был хоть кто-то, знающий испанский, я решила, что не стоит усердствовать в блатном репертуаре (а другого я практически не знала), так что сыграла им еще коротенькую пьесу без слов, которую выучила по интернету, и отложила инструмент, сославшись на усталость.