Форк 1941

– …У меня минимальная матподготовка, за исключением некоторых аспектов, требовавшихся мне в программировании трёхмерной графики. И, кроме того, в своё время я читал, что даже на современных мне компах взлом методом «тупого перебора» возможных вариантов старых шифров не так прост. Боюсь пообещать и не выдать результата… а криптография, как я понимаю, требует недюжинных математических способностей и времени на освоение.

Он немного помолчал. А затем уточнил насчёт других прогеров.

– А товарищи Ляпунов и Шура-Бура? Их профиль, насколько я понимаю, как раз – математика.

– Разрешение из Кремля на привлечение и доступ к нам профессионального криптографа дадут? Если обоснуем верно, то… можно попробовать, хотя бы самые критические места и ресурсоёмкие места при взломе попробовать… алгоритмизировать и запрограммировать. Но машинное время одного компа, всё равно забрать полностью под криптографию невозможно. Сами понимаете, другие задачи откладывать не выйдет.

Выслушав мою крайнюю, не особо многообещающую фразу, Павел Михайлович быстро свернул разговор и покинул 8-й отдел…

Интересный разговор у нас с товарищем Фитиным, содержание которого, очевидно, не сильно его порадовало, получился.

А вечером я отправился гулять (конечно же не один… интересно, мне когда нибудь разрешат быть без сопровождения где-то ещё, кроме стен собственной квартиры и личного кабинета внутри главного здания самого жуткого ведомства СССР?) по вечерней Москве. В последний мирный уже не год, уже не месяц, а «последний мирный день…»

С «коллегами» на отдельской М-1 (оба ЗиС-а последнюю неделю прочно заняты Поташником и «замшей», мотающимся по неведомым мне, каким-то госважности делам) добрались до окрестностей Красной площади, где познакомились и легко пофлиртовали (абсолютно не имея никаких далекоидущих планов) с парочкой гулявших девушек. Выпускниц сорок первого.

Интересно, смотрел ли кто-то из моего сопровождения (давно свыкшимся со знанием о подступающем) на девиц в ином (помимо привычного и естественного) разрезе:

Наверняка пойдут в дружинницы, санитарки в будущее госпиталя, в московское ПВО? Или вообще… как Зоя Космодемьянская…

С другой стороны, моя пара небрежно-хохмливых фраз (на порядок меньшим числом, чем у сержантов сопровождения) не приведёт ли к тому, что девицу, в чей адрес были отправлены комплиментарные шутки слегка сомнительного рода, например, через пару месяцев «случайно» встречу в роли официантки в привычной и такой почти что «родной» ведомственной столовой НКВД? Чем не вариант с точки зрения местных или это у меня уже глючит совсем? Слишком много о себе драгоценном, думаю? Или… «жониться Вам, барин, надобно», ггы…

* * *

Тот же день. Берия. Фитин.

– …у тебя 10 минут, через час уезжаю. Сам понимаешь, куда. Поговорил с ним?

– Да. Услышал много дополнительного, товарищ Нарком. Результат – не очень.

– Что так?

– Если вкратце, криптография очень специфическое дело – и главное в том, что сам Рожков не обладает никакими практическими полезными знаниями по данному вопросу, в чём сам честно признаётся. Из того, что он вспомнил – из прочитанного в их всемирной сети, что стойкость шифров немецкой шифровальной машинки «Энигмы», о которой мы кое-что узнали из книги… про меня… зависела от множества факторов. Англичане и поляки давно ведут дешифровальные работы, зная о существовании у немцев этих механизмов. В целом, его вывод таков: на что-то полезное можно будет рассчитывать только в том случае, если один компьютер полностью будет отдан под нужды занятых расшифровкой как минимум двоих специалистов. Кого-то из моих специалистов-криптографов и программиста, могущего создавать… программы дешифровки на… языке программирования из будущего – подобрал верные, но по прежнему непривычные термины Фитин. Рожков предложил эксперимент – если криптографа не допустят к «особой папке» – самые критичные по сложности… но самые… алгоритмизируемые места при попытке расшифровки передавать кому-то из их троих программистов, чтобы они создали соответствующие расчётные программы для компьютера. Но тут вылезут проблемы – криптограф не понимает, чем ему обещают «ломать», сам Рожков не специалист в математике и шифровке-дешифровке. Двое наших местных – Ляпунов и Шура-Бура хороши в математике, но как специалисты-программисты ещё начинающие, хоть Рожков и хвалит их…

Берия, выслушав Павла Михайловича, распорядился.

– Значит, пока доступ давать не будем. Работайте по малому варианту, предложенному Рожковым. Если результаты будут, думаю, и доступ для криптографа товарищ Сталин позволит, а пока прислушаемся к потомку. И… будем надеяться на быстрый прогресс в разработке наших советских электровычислителей.