Forever is not enough (СИ)

– Ты, конечно, не так опытен, как мне нравится, но это хоть что-то. Возьми эту дуру и проучи ее как следует. Пусть не сможет ходить после всего, что ты сделаешь, оставь на ней тысячу синяков и ссадин. Я хочу, чтобы все ее дыры кровоточили к концу.

– Да… Господин.

Рабыня, лежавшая на полу, протяжно завыла. Так противно, что у юноши все скрутило внутри, перед глазами закрутились цветные пятна от предвкушения. Его светло-зеленые очи непонимающе глядели вперед. Нельзя ослушаться хозяина. Полотенце, что Шартан сжимал в руке, он отдал девушке, стоявшей перед Диртаменом, несчастную Ло маг поднял с земли грубым рывком.

Диртамен восторженно кивнул, увидев, что эльф сильно шлепнул рабыню по спине, когда та ссутулилась. Эванурис ненадолго забыл о второй своей спутнице, смотря за тем, как органично Шартан вписывается в роль строгого молодого надзирателя, воспитателя и мучителя.

– Можешь пойти к себе, – прошептал он. – В первый раз лучше без свидетелей. Ах, да… – продолжал маг, положив руку на талию второй эльфийки. – Фалон’Дин просил тебя разобраться с воронами. Как закончишь, придется снова туда подняться.

– Да, господин.

Теперь это входило в его обязанности: следить за воронами. Когда эльф впервые поднялся на воронью башню, одна птица умирала, противно похрипывая. Эванурис предложил умертвить ее как можно скорее, и Шартан с ним согласился, сделав вид, что так и поступил. Но на самом-то деле юноша выходил птицу, вернув ей возможность летать, кормиться и жить. Сейчас он натаскивал ее для себя, учил, куда доставлять его почту и как находить эльфов.

Рабыню эльф волочил за собой, потому что идти она не хотела. Та чуть поскуливала, дотрагиваясь до своей губы все чаще. Пальцы ее окрасились кровью, боль нарастала. Укус оказался серьезнее, чем предполагал Шартан. Часть губы была порвана, из-за края раны виднелся кусочек мерзкой розовой плоти. Маг отворил дверь в коморку, которую делил с двумя другими юнцами, и страшно обрадовался тому, что никого тут не оказалось.

– Тише, – шепнул эльф. – Не плачь.

Из-под кровати он вытащил бутылочку антисептического настоя, который удалость стащить из кладовой, когда эльфа отправили туда, поручив достать лекарство для птиц. Смочив чистую тряпку, маг прислонил ее к изуродованной губе девушки. Даже если он сейчас наложит швы, шрам все равно останется на этом милом личике. Девушка шмыгнула, чувствуя острую боль, но не попыталась убрать руку Шартана от своего лица. Она понимала, что все это к лучшему.

– Я тебя не трону, – произнес эльф, надеясь, что это хоть немного ее успокоит.

В бледно-серых глазах несчастной отчетливо виднелось недоверие. На ее оголенной ноге Шартан заметил старый шрам. Длинный и кривой, должно быть, очень старый, еще детский, полученный не то во время игры, не то после наказания за провинность. При детальном рассмотрении можно было найти их огромное множество. Самых разных цветов и контуров.

Тела дикарей тоже носили на себе и царапины и ссадины, но все они были не такими. Кожу Эллану, например, «изувечили» только колючие ветки терновника и ольхи, пальцы ее исцарапали плохо отшлифованные стрелы. Но здесь… Здесь старался кто-то другой, не силы всемогущей природы..

– Тебе все равно придется выполнить его приказ, – ответила девушка со злостью. – Он захочет посмотреть на меня в крови и соплях.

– Я сделаю все иначе. Мы тебя немного разукрасим, не волнуйся об этом. Я что-нибудь придумаю, справлюсь.

Тут ничего не придумать, он знал. Когда эльф в очередной раз поднес смоченную тряпочку к губе девушки, та взяла его за теплую руку. Мягко, благодарно. Ее взгляд оставался почти пустым, и только тень доброты освещала их обоих. Шартан улыбнулся ей, но девушка уже отвела глаза, когда это произошло. Кровати, расставленные по углам, были тщательно застелены. В комнате ни пылинки, ни крошки. Рабыня глухо усмехнулась: спальня наложниц была куда лучше. Бархатные подушки, шелковые покрывала и цветастые узоры на стенах. Широко распахнутые окна и свежий воздух, отличившимся давали шоколадные конфеты… Но если бы ей предложили поменяться местами… О, Ло не стала бы раздумывать.

========== 20. Won’t do me no good washing in the river ==========

Ее тонкие пальцы слишком изящны для дикой охотницы. Маг целовал их, когда ладонь Элланы удавалось поймать, любил щекотать ее за ребра, чтобы слышать этот звонкий девичий смех. Эльфийка каждый раз отталкивала эвануриса с грубой силой дикарки, и еще пять минут продолжала смеяться, словно все еще чувствуя на своем теле его проворные горячие руки.

Но сейчас он лежал смирно. Девчонка гладила его по волосам, наслаждаясь их шелковистостью. Ее же ухоженностью не отличались – посветлевшие и сухие на концах, жесткие у корней и ломкие, бесконечно ломкие пряди. Девушка втирала ту жуткую пахучую мазь в кожу головы, наносила масло, подаренное Магнолией, но ничего не менялось. Впрочем, Фен’Харела это совершенно не заботило: он любил ее не за шелковистость кожи и волос.

– Мне нравятся рыжие, – вдруг сказала девушка, продолжая гладить своего мага с завидной проворностью.