Forever is not enough (СИ)

Он снова заставил ее покраснеть. Конечно же, стоило бы догадаться, к чему все придет… Фен’Харел учил рабыню читать, заставлял ее выводить на бумаге буквы, ведя линии слишком аккуратно. Успехи у нее были не самыми лучшими, но маг всегда хвалил дикарку, опасаясь, что брань может отбить ее и без того хилое желание учиться. Опасался-то он все равно зря, потому что в Эллане вовсе и не было никакого желания. Она делала это только потому, что всеми силами хотела угодить ему, доставить хоть маленькую радость, прочитав в очах эвануриса слишком много боли, сожалений и сомнений, пережитых за неестественно долгую жизнь.

Улыбнулась она загадочно, так, как всегда улыбался он. Только краешек ее губ приподнялся, глаза блеснули зелеными искорками, что-то в них распалось на тысячу кусочков золотого металла. Девушка смотрела на мага, а он – на нее. Кисти он сжимал в руке, иногда переводя взгляд к стене, мысленно набрасывая на ней остальную часть будущего рисунка.

– Не знаю, смогу ли я, – пожаловалась девушка. – Только если ты произнесешь нужную фразу по буквам.

– Всего одно слово, – ответил эльф. – Произнесу.

Он вручил ей кисть, которую окунул в белую краску, и чуть подтолкнул дикарку к каменному полотну. Она перескакивала мокрые камни быстро, ловко, как гордая дикая кошка, которых Эллана никогда не встречала. Дикарка оказалась у отшлифованной стены быстрее, чем маг рассчитывал, и он не сразу сообразил, что пора диктовать, засмотревшись на ее ритмично покачивающиеся бедра.

– Vhe-nan, – громко произнес эльф. – По буквам?

– Нет. Я смогу, – ответила Эллана, замявшись. – Не надо.

Ее кисть вздрогнула, когда ворс коснулся камня. Первая буква вышла ровной, обе палочки «V» были аккуратными и тоненькими, эванурису оставалось только гордо взирать на свою не слишком-то способную ученицу. Дальше все шло хорошо, только на последней «n», замыкающей буквенный ряд, Эллана споткнулась, сделав ей маленький хвостик. Издалека он казался только каллиграфическим изыском писавшего, потому маг совсем не расстроился из-за этой оплошности.

Она вообще редко его расстраивала. Когда эльфийка обернулась к нему, лицо девушки сияло нескрываемой гордостью. Она улыбалась так живо, так ярко, что магу тут же захотелось нарисовать это лицо, запечатлеть его в памяти. Загар снова затопил ее, белый валласлин стал заметнее, и, когда дикарка проводила ладонью по лицу, пальцы ее каждый раз останавливались на нем, щупая нарисованные ветви.

– Ты делаешь успехи, Эллана.

– Это – верхушка моих возможностей, – ответила девушка с ноткой горечи в голосе. – Больше ничего писать не буду.

– Ничего не пиши, – заметил маг, смеясь. – Лучше расскажи мне что-нибудь.

Мужчина просил об этом частенько. Бывало, он приходил к Эллане посреди ночи, чтобы поцеловать ее в щеку и плюхнуться рядом, на узкую даже для одного кровать. Маг любил гладить ее волосы, расспрашивая о жизни, к которой девушка мечтала когда-то вернуться. Пока его пальцы путались в ее локонах, эльфийка пыталась вспомнить очередную шалость, совершенную ею, чтобы порадовать слух мага. Историй у нее было много: ярких и веселых, как годы, что остались за узкими плечами.

– Мы никогда не говорили о твоей семье.

– Мы же всегда о них говорим, – взбрыкнула девушка.

– Мы всегда говорим о твоих соплеменниках, Эллана, не о семье же. Я о родных, ну, по крови, понимаешь?

Его голос всегда становился таким гадким, стоило мужчине объяснять дикарке что-то по его мнению слишком легкое для понимания. Девушка нахмурилась. Кисть она положила ко всем остальным, даже не смыв с нее краски, стараясь его раззадорить и позлить, но маг не сказал ей и слова. Эльфийка всегда избегала этой темы, опасаясь, что затоскует еще сильнее и все же сбежит.

– У меня маленькая семья. Я, мать и брат. Больше никого.

– Брат? Интересно, интересно… Старший, наверное?

Его гадкая привычка – перебивать говорившего – действовала девушке на нервы. Она не раз и не два делала эльфу замечания, но толку от этого не было. Эллана выпрямилась, потянув руки вверх. Манящий стан рабыни не отвлек хозяина от цепи разговора, и девушке пришлось признаться самой себе в том, что попытка ее провалилась, пришлось продолжить рассказ.

– Да, но только совсем чуточку. Я бы этих минут даже не считала. Мы двойняшки. Шартан – маг, он помогает нашей Хранительнице, он – ее наследник. Ты же знаешь, кто такая – Хранительница?

Эльф знал. Фен’Харел кивнул, он изучал писания о жизни дикарей, откровения беглого раба, которому удалось влиться в один из кланов, который впоследствии был захвачен Джуном. Несчастный описал кочевую жизнь только с приятной стороны. Он рассказывал о том, как соплеменники помогают друг другу в любом начинании, о том, что обязанности делят по возможностям. Ловкачи – охотятся, самые выносливые из эльфов – разведывают местность, а те, кого Творец, загадочное божество дикарей, наградил умелыми руками – творят так же, как сам он.