- А у нас завтра с Дагюр годовщина. – нараспев заявил один из стариков, у него было очень широкое лицо с седой жесткой бородой.
- Отлично. Что делать будете? – спросил кто-то с лева.
- А черт его знает. Пригласим друзей, кто там еще живой. Посидим. Помолчим. Да и все наверное.
- А чего молчать? Ведь говорить то не запрещено? – каркнул совершенно ссохшийся старик по правую руку от широколицего
- Ну, знаешь ли. – протянул ответчик. – Многих наших нет. И вместо того, чтобы из года в год вспоминать весь этот ужас. Лучше помолчать. И помянуть всех кто не с нами.
- А я завтра на воскресную пойду. – как-то не впопад заявил еще кто-то из стариков.
- На кой оно тебе сдалось? Молиться, что ли будешь? – ехидно проскрипел старик в теплом бомбере
- А то и буду! А тебе то, что? В Бога не верил без Бога и помрешь! – оскалился верующий.
- Ой, страшно мне стало. Сил нет. Спаси и сохрани, чтоб в восемьдесят семь не помереть мне, ведь молодой же совсем еще!- продолжал огрызаться стрик в шапке.
- А я снова влюбился. – сладко протянул кто-то с лева игнорируя лающую перебранку между воскресником и неверующим. – Кто бы мог подумать? Бринджа еще во времена освобождения померла, а я все один и один. – старик протер пятнистой рукой глаза, - И вот тебе! Уннер, - мягко протянул имя старик и зажмурился, довольный как кот. – Славная Уннер. Влюбился я в нее, как мальчишка!
- А ты чего молчишь, Фора? – обратился широколицый к старику с длинными волосами собранными в тугую косу. – Мы хоть раз услышим тебя? Или все в молчанку играть будешь? Сорок восемь лет, как ни как прошло. Ну хоть звук издать можешь? – почти сурово спрашивал тот.
- Оставь его. – отозвался сухой старичок. – Пусть себе человек молчит. Ведь как мы в тридцать первом говорили: «меньше говоришь – дольше проживешь?» хе-хе. – старичье неприятно рассмеялось и притихло.
Фора сидел в шезлонге и молча смотрел на ледяное статичное море. Именно то самое гренландское и ветряное, на которое когда-то, влюбленные и счастливые смотрели они, вдвоем с Рагнхилдер, очень, очень давно…
15.01.2018