Фора хочет жить

- А вы не торопитесь говорить о любви. Будьте подле мужа своего и доверяйте ему. Он любит вас и меньше всего хочет потерять вас. – это послание от человека в оранжевых одеждах заставило Рагнхилдер расплакаться. Она безвольно поплелась за супругом.

Диалог № 327

- Ты помнишь наш давний разговор? Когда я выразил опасения насчет Рагнхилдер. – Фора и Йогансон стояли на мостовой. Перед ними расстилалось небо в золотисто розовом закате. Почти стемнело, но еще можно было распознать черты лица.

- Конечно помню. Мы тогда долгое время не могли встретиться. – Йогансон стоял в темно коричневой куртке с поднятым воротом. Его светлые волосы были затянуты в тугой хвост. Теплый широкий шарф, доставая до подбородка, защищал его шею от осенних ветров.

- Да, прости. Это я не мог. Всего столько случилось. И я еще работал над новыми картинами.

- Ничего страшного. Мы же друзья. – Йогансон погладил друга по спине. – Главное, что мы здесь и сейчас. Стоим себе и провожаем падающий день.

- Ты не скульптор. – заметил Фора согревая пальцы. – Тебе поэтом быть.

- Это опасное дело! – оба мужчины едва слышно, однако не весело рассмеялись.

- Насчет опасности. Я думаю нам всем скоро конец. – совершенно спокойно сообщил Фора.

- Откуда такая уверенность? – Йогансон был беспристрастен, он стоял ровно и прямо, расправив плечи, словно образцовый солдат минувших лет.

- Как никто другой ты это знаешь лучше меня. – Фора тоже не смотрел на собеседника, они оба смотрели вперед, в индивидуальную даль, как какие-то старые мудрые псы.

- Мне честь твои слова. А я думал, ты считаешь меня самодуром.

- Именно поэтому, я более всех уверен в тебе. Самодурство никогда не спасало мир. Эта человеческая особенность, только приводила одну эпоху за другой к ее неумолимому концу.

- Если бы не конец не было бы начала. Никакой другой эпохи, никаких открытий и достижений. Что хорошего жить в константе, в пассивной статике, в продолжительном мраке, в глобальной лжи измененного состояния? Это неестественно. Чтобы основать новое, под лозунгом «лучшее», непременно нужно свергнуть старое присвоив ему печать «худшее».

- А как понять, что оно уже устарело и его пора уничтожить?

- А здесь и понимать не нужно. Оно просто само собою устаревает. Аннигиляция происходит при помощи человечества, но без его рекомендации. Ты улавливаешь, что я хочу сказать?

- Наверное, да. – Фора спрятал руки обратно в карманы.

- И все же, как там насчет конца света?

- Я не говорил о конце света. – Фора улыбнулся и в мягком усилении темноты его зубы как-то неестественно белели в полумраке. – Я хотел сообщить о том, что люди скоро погибнут. В очередной раз причинят себе новую фатальную для большинства революцию.

- А перемены, хочу заметить мой друг, без жертв невозможны. – Йогансон так же повернулся к другу опираясь локтем о перила моста.

- Я знаю. Но это же грустно.

- Грустно. – оба немного помолчали, но светловолосый продолжил разговор. – Ты, пришел проститься?

- Мне кажется, я тебя больше не увижу. – Фора опустил глаза.

- А я не увижу тебя. – Йогансон отошел в сторону скрывая грусть и попробовал бесцельно пройтись вдоль мостовой.

- Ты, что-то тихий сегодня. Ведать точно конец приближается? – Фора нервно ухмыльнулся.

- Впервые сказать мне нечего. Ни возразить, ни опровергнуть. Даже послать некого и не куда. А как там Рагнхилдер? Как она?

- С ней все хорошо. – сдержано ответил Фора машинально преследуя друга в его антитраекториальной неспешной ходьбе.

- Как ее мысли? Она перестала настораживать тебя?

- Да, все отлично…Мы живем с ней хорошо. Она в порядке.

- Тогда почему ты прощаешься? – Йогансон остановился, испод густых бровей искоса глянул на друга.

- Ты мне скажи. – Фора странно улыбнулся. Йогансон ничего не ответил. – Я хочу сказать тебе спасибо, - мужчина протянул светловолосому руку, предварительно сняв теплые перчатки. Не сразу, Йогансон протянул свою.

- Меня за, что благодарить? Я всего лишь самодур. – поддельно усмехнулся скульптор.

- Ты был хорошим другом. Я бы сказал береги себя…Но не стану. Ты иди в бой, как всегда этого хотел, а я останусь жить…

В кабинете оливкового цвета было тихо. Двое человек склонились над телом Форы, который в полулежащей позе находился в кресле. Он был в бессознательном состоянии. Представители Системы Эмоциональной Безопасности сверили показания графиков и попросили некоторых сотрудников выйти.

- Это уже двести сорок четвертый элемент, который деактивировал своего друга. – произнесла женщина с седыми витиевато уложенными волосами.

- Да. И это странно. Как они могут знать, что это лишь симулятор друга? Это невозможно. Это всего лишь проекция их собственной двойственности. – озадачено поддержал размышления высокий мужчина.

- Неважно как. Это происходит. И Системе это не понравится. Дело из единичного случая превращается в массовую деактивацию. Нам нужно усилить контроль. – холодно внедрился третий мужчина с седой бородкой.

- Программа не выяснила, является ли Рагнхилдер угрозой.

- Однозначно сейчас каждый элемент, является потенциально опасным. – ответил третий.