Фонтан

После прочтения одной из книг Колосов начал активно изучать все труды авторов, которые непосредственно занимались изучением письменности жрецов Древней Финикии.

В некоторых источниках писали, что в те далекие времена жрецы могли оживлять с помощью определённых заклинаний и обрядов каменные статуи, которые назывались големами. Они использовали их в своих личных целях, как для выполнения грязной работы, так и для обеспечения личной безопасности.

Открыв однажды одну из таких книг, он по привычке просматривал страницы с одними и теми же темами, как и в других пособиях, не ожидая увидеть в ней чего-то нового.

Совершенно случайно Колосов наткнулся на главу под названием «Древние Големы» и мысленно возблагодарил именно то финикийское божество, к которому и следовало обращаться по великой просьбе в этом заклинании.

Глава 9

Однажды ночью, прочитав в очередной раз труд одного из известных историков, неожиданно для самого себя Колосов снова начал рисовать. Сначала на его картинках были всевозможные големы, а бумага нещадно расходовалась целую ночь.

Творчество изливалось мощным освободительным потоком из его измученного и уставшего организма, но он уже не мог остановиться.

Он даже не заметил, как перескочил в следующую ночь без предупреждения, и всё повторилось вновь.

Ещё через неделю Колосов вдруг понял, что ему нужно что-то большее, и тогда он снова взялся за лепку из воска.

На протяжении целого месяца он делал искусные восковые маски, ювелирно убирая лишнее. Договорившись со сторожем местного храма, он приходил каждый вечер за воском. Расплачивался бутылкой крепкого напитка. Однако через месяц пришлось прекратить это действие, потому что ежедневная порция сразила несчастного сторожа наповал: сердце не выдержало…

Тогда Колосов понял, что ему было нужно что-то большее, чем маленький кусок воска на одну маску.

Он почувствовал, что готов подняться на новую ступень.

В тот момент Колосову улыбнулась удача.

В местном краеведческом музее проходила выставка восковых фигур. Именно тогда он понял, что это его шанс. Договорившись и встретившись с руководителем проекта по фамилии Рудак, Колосов пообещал тому заменить несколько его старых фигур более новыми и вызывающими интерес у нынешней публики. Обновление выставки за небольшую плату. Условие было лишь одно — он хотел работать в музейной мастерской и жить в ней, что стимулировало бы творческий процесс.

Уже тогда, наблюдая за этим человеком, он увидел его главный недостаток.

Рудак был ярым поклонником всевозможной косметики, а это было для Колосова чуть ли не самым любимым делом в жизни.

Запахам он отдавал отдельную роль, имея от природы великолепное чутьё, и несколько раз в жизни использовал этот талант для достижения своих целей. Так уж получилось, что совпадения не могут быть случайными, поскольку Маринка подрабатывала во время учёбы в магазине косметики и парфюмерии и все её знания об этих баночках с пробниками автоматически передались и ему.

«У тебя особенное чутьё», — говорила она часто, когда подносила к его носу какой-нибудь цветок.

Поэтому Колосову не составило проблем подобрать для Рудака мужские духи, которые придавали бы ему уверенности.

Дальше всё развивалось по подготовленному сюжету.

Сторож Иван Кузьмич, который первое время с недоверием поглядывал на новенького мастера, вскоре был «прикормлен» таким же образом, как и сторож храма.

Спустя месяц Колосов изготовил ровно половину персонажей из выставки, при этом продолжая вычитывать новейшие очерки исследователей и археологов.

В одном из своих интервью знаменитый русский историк и библиограф Данилов предположил, что возможно, легендарная «Пурпурная книга» хранится в тайной библиотеке «Либерии». Согласно некоторым сведениям, она находилась на достаточно большой глубине под Кремлём, в Москве.

Подробно изучая финикийскую письменность и алфавит, Колосов лишь изредка прерывался по нужде и чтобы попить холодной воды, после чего продолжал работу над фигурами.

Лишь иногда он начинал засматриваться на любимую Маринкину люстру, и его как будто уносило в далёкие просторы неизвестных галактик необъятной и бесконечной Вселенной внутри его подсознания.

В прострации он мог находиться не больше часа, потом ему становилось неприятно. Это ощущение было похоже на то, как если бы невидимый стоматолог с Высшим Разумом выдёргивал ему больной зуб.

Ему начинало казаться, что в таком состоянии он пробыл около недели, и не мог точно вспомнить, сколько спал за всё это время.

В конце недели, ночью, а может и днём, с ним произошло нечто странное.

Когда он перечитывал перевод одного из финикийских посланий богине Астарте, несколько букв в одной строке стали перемещаться от конца последнего слова в начало первого.

Он пытался сосредоточиться, несколько раз протирая глаза, но буквы по-прежнему продолжали играть в игру «Последний догоняет первого». Постепенно нарастающее раздражение заполнило всё его сознание.