Фонтан

Или некто в черной футболке поднял пистолет или предмет, похожий на пистолет. Может, пейнтбольный маркер, хотя большинство гвардейцев их различают. Или, облачившись в камуфляж, решил, что эти типы ему не нравятся. А может, это был некто, кого мы знаем. Некто, не закончивший свою работу.

А может, это был губернатор Армстронг, обязанный Россу Робардсу жизнью.

?

Чуть раньше.

Образуется еще одна группа. В черных футболках. С белой буквой «И», размещенной чуть левее центра. Если вы подойдете поближе, то увидите, что на футболках написано: «Бита». Но буквы «Б», «Т» и «А» закрашены высыхающими маркерами, осталась только «И»^{83}, видимая с расстояния в несколько ярдов.

?

Прибыв к МСИ с тихого «Солджер-Филда» (на первый взгляд поэтический фон для его целей, но явно не подействовавший на зрителей и сторонников), Росс Робардс понимает, что не следовало отстригать хвост. Без хвоста и вытертых джинсов, заботливо убранных сотрудником гардероба, он стал практически невидим. Только странная походка выдала бы в нем Росса Робардса из «Вы сможете». Эй, смотри, чувак на биопротезах. Из «Вы сможете». Но сейчас этот сказочно богатый король империи «Пи-би-эс» — гражданское лицо, и при нем нет оружия. Что делает его обычным человеком. Его так же, как всех остальных, толкают, пихают, пинают в борьбе за лучший обзор и лучшее место.

Он видит эту репортершу Белль Дэй, затягивающуюся сигаретой между двумя прямыми включениями. В жизни она ниже, чем кажется на экране (примерно одного роста с Мией), особенно в сравнении с высоченным оператором. Росс Робардс не испытывает дискомфорта перед камерой. Он должен пробиться к камере и сказать правду. Поведать всю правду. Без обиняков. Пророчески.

?

До Би доходит, что Олив больше не стоит у него за спиной. Она надела неизвестно откуда взявшуюся черную футболку с «Рамоунз». Если она здесь, то смешается с толпой почитателей Биты в Сенека-парке. Он решил, что сможет прийти сюда, чтобы что-то предотвратить, сказать свое слово. Но Би всегда и везде сливается с окружением. Становится частью толпы, незамечаемой, неузнаваемой. Деревом в море. Волной в лесу. Би задается вопросом, не стоит ли ему вынуть аккумулятор из своего телефона-раскладушки. Удалить все имена, чтобы они не попали в чужие руки. Подобное мышление всегда подстегивает противостояние с вооруженными войсками.

Би рассеянно гадает: если его застрелят, какую фотографию покажут в новостях? Зернистый снимок, где он с бокалом в руке? На открытии галереи? Это дурацкое черно-белое фото сделали для той рекламы, на которую у него не хватило денег. Негативы все еще у фотографа. А у Би на руках только единственный экземпляр с надписью «Пробный отпечаток» посредине.

Доказательство того, что он существовал.

Что вы его не знали.

Что он не тот, кого вы бы запомнили.

Что он так и не сделал этого.

Что он из тех, кто заслуживает внимания прессы только после смерти.

Теперь Би понимает: что бы он ни сказал, его не услышат. Это новое поколение. Со своими идеалами, принципами, готовностью противостоять угнетению и абсурду. Облеченные в броню наивности, процветающей кровью. В каждом новом поколении именно молодежь ведет вперед. К миру, к войне, к переменам. У этих идеалистов нет будущего. Но будущего нет без этих идеалистов.

— Эй, это он!

На него со всех сторон показывают пальцами. Это он. Би. Он был с ней. С Кувалдой. Кресло. Но это всего лишь те, кто протестует против протестующих. Критиканы. Меньшинство, в лучшем случае неорганизованное и случайное, как посыпка, которую швырнули на торт с другого конца кухни.

Это гребаное кресло меня доконает.

Именно в этот момент Би испытывает острую боль в левом боку. Боль стреляет в руку и возвращается в грудную клетку. А потом в шею. И там взрывается.

Но где ему встать, где отметка на полу? И телесуфлер отсутствует. С Белль Дэй сейчас разговаривает Дакворт. Однако на полдороге Росс Робардс осознаёт, что ему необходимо обратиться к толпе, а единственный способ сделать это — добыть мегафон, иначе телезрители увидят, что он не пользуется поддержкой, и останутся на своих диванах. Ну, может, отправят в эфир сообщение. Но Робардс не прихватил с собой мегафон, и сейчас он есть только у розововолосой девицы в обтягивающей белой футболке с надписью «Муза». С небольшой самодельной сцены она смело обращается, размахивая мегафоном и бутылкой воды.

— Пейте! Пейте! Пейте!

?

В первом ряду несколько молодых людей в бейсболках, с рыхлыми пивными животами орет:

— Сиськи! Сиськи! Сиськи!

Будь у пейнтбольных маркеров лазерные прицелы, эти недоумки засверкали бы, как рождественские елки.

?

Продавцы в футболках МСИ и с изображениями Человека-пузыря, склонившегося над фонтаном, продают бутылки с «фонтанной» водой. Когда очередную бутылку вынимают из пластикового ящика со льдом, этикетка намокает и отстает.

— Не стойте в очереди! Все сюда! Налетайте, Пикассо.

Боль в сердце. Это не сердечный приступ. Но неожиданная взрывная волна чуть не сбивает Би с ног. Внезапно он ощущает тоску по своему другу, Кувалде. Чувствует ее руку в своей руке.