Фолиант смерти

Окно за спиной магистра неожиданно распахнулось. Причиной тому мог бы быть сильнейший порыв ветра… если бы Шерил самолично не закрыл ставни на засов.

Он повернул голову и некоторое время смотрел через проем в темное ноябрьское небо, где одиноким лезвием блестел полумесяц.

– Здравствуй, – сказали дверные петли.

Магистр улыбнулся.

Ему не нужно было видеть лица, чтобы понять, кто пришел к нему в гости.

– Здравствуй, Джеймс.

Мужчина прошел к столу, попутно сняв с головы котелок, и без приглашения рухнул на стул.

– Какими судьбами? – спросил магистр, наконец соизволив повернуться к гостю.

– По делу зашел, зачем же еще?

– По какому, интересно знать? Решил возродить Братство?

– О нет, об этом я даже не мечтаю, – поморщился мужчина. – Мне всего-то и надо, чтобы ты сделал так, как сделал бы еще десятью годами ранее.

– О чем ты?

– Ты должен остаться в стороне. Что бы ни случилось.

– Остаться в стороне? Я не понимаю тебя, Джеймс.

– Прекрасно понимаешь. Ты забыл простую и очень правильную истину: слово не убьешь, не исправишь, не перепишешь заново. Сказанное или написанное, оно должно быть верным до конца.

– Опять ты ударяешься в патетику, старый добрый друг Джеймс… – покачал головой магистр. – Бродишь вокруг да около вместо того, чтобы сказать, в чем суть.

– Суть в том, что ты забыл о своем долге, Шерил. Забыл о словах, которые говорил, когда вступал в Орден.

– И что же? – усмехнулся магистр. – Времена меняются, Джеймс. Слова уже не несут такой силы, как раньше…

– Слова не могут потерять силу, Шерил, – перебил его поздний гость. – Силу могут потерять люди, неверно использующие слова. Ты был одним из лучших моих учеников, и я возлагал на тебя огромные надежды… Да, Братства больше нет, но мы ведь еще есть – ты и я…

– Нет, Джеймс, нет, ты не переубедишь меня, – покачал головой Ллойд. – Все будет так, как будет. Слово – не самая крепкая печать, чтобы отказаться от того, что ждет буквально в двух шагах… на расстоянии вытянутой руки…

– В таком случае ты не оставляешь мне выбора, – вздохнул Джеймс.

– И что же ты сделаешь? Пойдешь к королю? Вряд ли он станет слушать какого-то… бродягу, без рода, племени…

– Все намного проще, Шерил, – тихо сказал Джеймс.

С этими словами он резко перегнулся через стол и ножом полоснул магистра по незащищенной шее.

После чего ночной гость быстрым шагом направился к выходу из комнаты, попутно надев любимый котелок.

Кровь попала на страницы открытой магистром книги.

На этих страницах красивым почерком было выведено:

«Моему лучшему ученику, Шерилу Ллойду, от Джеймса Крика».

Новый порыв ветра, ворвавшись в окно, захлопнул томик Сувье.

* * *

Утром его разбудил Ломесьен. Дворецкий долго стучал в дверь, и Марку, которому вставать совсем не хотелось, пришлось все же подняться и открыть.

– В чем дело? – спросил он, сонно щурясь. – Чего так рано?

– Господин Бойз, – торжественно произнес Ломесьен. – Господин Малком просил передать вам это письмо.

– С чего это ему передавать мне письма? – спросил Марк, приняв конверт из рук дворецкого. – Он куда-то спешно уехал? Или что?

– Или что, – с каменным выражением лица ответил слуга. – Господин Малком минувшей ночью отдал душу Господу Богу.

– Че… го? – не понял Марк. – Он… умер?..

– Повесился. Я нашел его утром, висящим в петле под потолком. На столе было всего два конверта – один предназначался вам, а второй я должен отдать госпоже Малком, дочери покойного господина Малкома.

Марк схватился за голову.

Черт побери, да что вы там надумали себе, господин граф? Сказано же вам было – завтра многое прояснится! А вы…

Так, ладно, Марки. Тебе надо собраться… Надо, надо… Ты ведь в первую очередь частный сыщик!..

– Вы уже сообщили в Орден? – спросил Бойз.

– Нет, но…

– Отлично. Я сейчас поднимусь.

С этими словами Марк захлопнул дверь и принялся спешно одеваться.

Ну и дали же вы, господин граф…

Обувшись в туфли, сыщик выскочил из комнаты и бросился наверх. На пороге графского кабинета, прислонившись плечом к косяку, стояла Джулия. Хрупкое тело ее мелко подрагивало.

Марк подошел к ней сзади и обнял за плечи. Он сделал это неосознанно; просто почувствовал, что так надо.

Девушка прижалась к нему, спросила, не переставая рыдать:

– Зачем он это сделал, Марк? Зачем?

– Если бы я знал, – тихо произнес Бойз.

Старик висел в петле, футах в трех от пола. Рядом валялось опрокинутое кресло; ворохи бумаг были разбросаны по полу.

– Черт возьми, Ломесьен, снимите же его наконец! – неожиданно зло рявкнул Марк. – Сколько можно?

– Никак не могу, господин Бойз, – развел руками дворецкий. – До приезда Зрячих нам лучше вовсе ничего не трогать.

– Но вы уже трогали письма.

– Я посчитал, что Ордену незачем видеть послания, адресованные вам и госпоже Малком.

Бойз не стал больше спорить. Он вновь посмотрел на висельника.

Зачем же вы так, господин граф?..

– Госпожа Малком, позвольте, я провожу вас в ваши покои, – предложил дворецкий.

Джулия, закрыв глаза, быстро кивнула. Марк выпустил ее из объятий, и девушка, ведомая заботливым Ломесьеном, пошла в свою комнату.