Фокус

Следующие полчаса просто выпадают из моей жизни, потому что я звонок маме — и предложение поговорить «по видео» тут же вызывают у нее панику, которая накладывается на мое собственное волнение. Как итог: к моменту, когда мы смотрим друг на друга с электронных экранов, у нее уже огромны перепуганные глаза, а у меня — трясущиеся пальцы.

— Йори, не пугай меня, — дрожащими губами просит мама. — Что-то с бабушкой?

— Нет, с бабушкой все хорошо! — Я не большой мастер находить правильные успокаивающие слова, и именно сейчас мне хочется врезать себе подзатыльник, чтобы больше не заводила разговоры очень издалека.

Но большое заблуждение думать, что легко сказать: «Мама, я выхожу замуж, и ты его не знаешь». Я начинаю рассказывать о своем знакомстве, о том, что познакомилась с приятным мужчиной, но лицо мамы становится совсем испуганным.

— Ты забеременела?! — свистящим шепотом спрашивает она.

— Нет, Татьяна Николаевна, — слышу спокойный ровный голос с достаточной порцией вежливости. Андрей садится рядом, протягивает мне блюдце с кексом и продолжает разговор с моей матерью. Разговор, от которого каждая клетка моего мозга вопит: «Ты нашла идеального мужчину!» — Йори немного старомодна, и это так мило, что мы решили никуда не спешить. Я — Андрей, мне тридцать, я сам воспитываю четырехлетнюю дочь, работаю ведущим на радио. Очень рад познакомиться с женщиной, которой буду вечно благодарен за красоту и воспитание моей будущей жены. Надеюсь, у меня будет возможность сказать это вам лично.

Кажется — он не говорит ничего уникального, а только простые и где-то даже банальные вещи, но все дело в том, какон это говорит. С такой же интонацией можно сказать английской королеве, что она — дура, и бедняжка будет сиять от счастья, думая, что получила изысканный комплимент.

Как он это делает?

Я таращусь на Андрея во все глаза и только крем уха слышу мамино непонимающее:

— Будущей… жены?

— Мы с Йори решили пожениться, — продолжает улыбаться мой невозможный мужчина. — И я постараюсь сделать все возможное, чтобы у вас и папы моей выдумщицы не было поводов сказать мне «нет».

— Уж постарайся, — порыкивает мой явно взбешенный отец, подвигая мать в сторону от объектива вебкамеры. — Я весь внимание, что за «принц» свалился на мою малышку.

Я очень люблю своего папу, потому что он для меня герой с тех пор, как я научилась осознавать себя и узнала, что с ладонью в его руке мне ничего не страшно. Именно благодаря ему во мне — закостенелой слабачке и неуверенной женщине — есть хотя бы задатки силы и характера, и я далеко не всегда мямлю и теряюсь в поисках нужных слов. Но к статусу «любимая папина дочка» прилагается еще и железная уверенность, что абсолютно любой мужчина на моем пути превращается в захватчика и варвара, мечтающего вытоптать любимый папочкин цветник. Если бы мы жили лет сто назад, отец встречал бы моих поклонников в духе американских вестернов: с сигарой в зубах, винчестером и предложением станцевать джигу.

Вот такой у меня папа. И я с ужасом понимаю, что вот так, как сейчас, у меня еще не было, и для него происходящее еще большой шок. И пусть на отцовском лице не написано ни единой эмоции, я вижу достаточно, чтобы представлять масштаб грядущей битвы. Даже слышу хруст разминаемых кулаков, которыми мой чудесный папа собирается нокаутировать «зарвавшегося пацана» уже в первом раунде.

Краем глаза поглядываю на Андрея, и он еще раз удивляет меня: спокойное лицо, уверенная улыбка, ни намека на панику. Как будто он уже сгонял в будущее и знает, что победа будет за ним, даже если он вообще не откроет рот. Мне бы эту уверенность — сэкономила бы кучу нервных клеток, которые прямо сейчас взрываются в моем воображении, как пупырчатая упаковочная пленка в руках неврастеника.

— Добрый день, Игорь Николаевич. — Андрей делает вид, что протягивает ладонь для рукопожатия. Твердо и уверенно, и даже я верю, что в ответ из экрана ноутбука прямо сейчас появится рука моего отца.

Папа зависает на несколько минут, а потом скупо «пожимает» руку в ответ.

Ничего себе. Вот так просто?

Я готова поверить в реальность происходящего, только если Андрей прямо сейчас скажет, что на самом деле они давно познакомились за моей спиной и прямо сейчас просто валяют дурака.

— Я был бы рад сказать, что принц, но это совсем не так, — спокойно продолжает Андрей. — Я циничный засранец, и на самом деле, на вашем месте я сейчас жалел бы только о том, что не могу дотянуться до этого наглого придурка и как следует ему врезать.

Мама придвигается к отцу и крепко обвивает его предплечье руками. Она всегда так делает, когда думает, что дело труба. И я, в ответ, тоже тянусь к своему мужчине и потихоньку, как ленивец, цепляюсь пальцами в его рукав.

— Но я могу пообещать, что никогда не обижу Йори. Ни единым словом или делом не дам ей повода для слез. — Последние слова звучат так… странно, что мне стоит больших усилий не отлипнуть от Андрея, чтобы полюбоваться на него со стороны. — И она будет в безопасности за моей спиной. Всегда. Что бы ни случилось.