Фокус

— Это тяжелая артиллерия, — скалится Андрей, и успевает выудить из меня порцию хохота, всем весом придавливая к кровати, словно куклу.

— Это равноценные шансы! — пищу я, безрезультатно пытаясь выбраться из-под своего мужчины. Хотя, честно, не особо и стараюсь, потому что до конца своих дней точно буду наслаждаться и тяжестью его тела, и приятным запахом, и возможностью в любой момент уткнуться носом в ямку у ключицы, чтобы почувствовать любимый запах. — Ты пользуешься моей слабостью.

— Конечно, я пользуюсь твоей слабостью, женщина. Надеюсь, увидеть тебя совершенно беспомощной в кровати, в моей любимой позе с откляченной попкой.

Кажется, он настроен рассказать еще что-то о планах на ночь, но в эту минуту мой верный Совенок приходит на зов, и наваливается на отца с таким визгом, от которого у меня закладывает уши.

Вдвоем мы запросто укладываем грозного Пустынного лиса на лопатки и пока я взбираюсь на него, изображая победительницу корриды, Совушка приносит охапку фломастеров, и Андрей обреченно сдается на милость победительниц, давая разрисовать себя всякими забавными рожицами.

— Вы подавляете мое мужское эго, — ворчит обреченно, пока Соня, высунув от усердия язык, рисует на его щеке странное подобие… даже не знаю чего: ежа и утконоса?

Звонок в дверь заставляет нас отвлечься от интересного занятия. Андрей триумфально вскидывает брови, мол, тебе придется с меня слезть и тогда я точно отомщу, но я взглядом умоляю побыть жертвой еще немного, хотя бы ради Совы.

По ту сторону двери — парень с посылкой. У меня округляются глаза, потому что я не ждала ее так рано, и не успела как-то подготовиться.

— Все нормально? — слышу крик Андрея из спальни, пока забираю увесистый пакет в серой оберточной бумаге.

— Да, все отлично.

Я несусь в спальню, и мой невозможный мужчина смотрит на посылку с немым вопросом. Приходиться растолкать их с Соней, отыскать ножницы, при этом дважды чуть не грохнувшись, и быстро разрезать крепкие веревки.

— Это то, о чем я думаю? — Андрей садится на коленях и помогает мне разорвать бумагу, под которой лежит ровная стопка из пяти книг. — Йори, слушай, это…

Мы оба молчим, когда я достаю верхнюю книгу: красивая яркая обложка с мужским прессом, и большие синие буквы слова «Волшебство». Я прижимаю книгу к груди — и начинаю как ненормальная носиться по комнате. Ору в полный голос, пока мой мужчина скрещивает руки на груди, позволяя мне — в который раз! — любые проявления моего безумства. Никто до него никогда не пытался понять мои ненормальные приступы радости и, совершенно точно, он останется единственным мужчиной, рядом с которым все мои тараканы, фокусы и даже Писающие демоны будут чувствовать себя в полной безопасности.

— Ты обещала подписать мне книгу, госпожа писательница, — ловит меня Андрей, пока Соня увлеченно листает одну из книг, пытаясь отыскать хотя бы намек на картинки. — Как самому преданному поклоннику, помнишь?

— Зачем тебе моя подпись, если у тебя есть целая я? — Я обнимаю его за шею, подтягиваюсь, наслаждаясь крепкими руками, которые никогда не дадут мне упасть, даже если в своих творческих безумствах я полезу на Эверест.

— Ты обещала, женщина, — стоит на своем муж.

Господи, я потихоньку схожу с ума каждый раз, когда называю его так: вслух или только у себя в голове. Кажется, слово из трех букв стало для меня настоящим заклинанием, после которого вдохновение в моей голове становится практически неиссякаемым.

— Вот. — Андрей берет один из фломастеров Сони, торжественно вручает мне вместе с книгой.

Я раскладываю «Волшебство» прямо у него на груди, и своим корявым смешным почерком пишу прямо поперек белых страниц: «Ты — важнее всех, мой невозможный, вредный, совершенно невыносимый, упрямый, циничный Фенек!»

Слеза все-таки срывается с ресниц и размазывает точку под восклицательным знаком.

— Так хорошо? — Разверчиваю к нему книгу, и продолжаю реветь, пока он сосредоточенно читает мои каракули.

— Просто… — «охуенно» одними губами добавляет Андрей, кажется, довольный, как никогда.

Если это сделает его счастливым, я подпишу для него все пять!