Флоузы

От Уолла до Уарка царит тишина,
Ни стон к небесам не взлетит.
В имение Флоуз болотом пройди,
Запомни, что песнь говорит.
В имении том вновь легенды звучат,
И стены способны прозреть
Поступки, что грешные жены вершат,
Порочные мысли прочесть.
Тут камни взрыдают над горем своим,
Хоть слова не скажут они.
Но тот, кто поверит их тихим слезам,
Убийство узрит в их тиши.
Старик себе выбрал с пороком жену,
Убийцу к постели пустил.
Дай волю — и вытянет жизнь из него
На злобу сменившая пыл.
В могилу мы все непременно сойдем,
Судьба нам отмерит свой срок.
Но тот, кто замыслил ускорить приход
Конца, — тот проклянет свой рок.
Я дочь до безумия вашу люблю,
Убить ее мать мне непросто.
Но слово даю, что убить я смогу,
Коль нет в вас совсем благородства.
Сумею найти я вас даже в ночи,
Куда б вы ни кинулись скрыться.
Не надо б вам простыни мужа мочить,
И к смерти его так стремиться.
Иначе постигнет вас страшный конец,
Сам ад содрогнется над тем,
Какие я пытки придумать смогу,
Чтоб милостью стала вам смерть.
И Бога, и черта придется молить вдове,
Как о счастье своем, о смерти,
Коль мужа удастся убить;
Задумайся ж крепко о том!
Пока не вдова ты еще, а жена,
Клянусь тебе этим мечом,
Я выполню все, что сказал здесь сейчас,
И Бог с тем, что станет потом.
Пусть тоже умру я, но смертью твоей
Отвечу я даже на вред, причиненный тому,
Кто услышал мой крик под стеной,
Когда я родился на свет.

Снаружи, у двери башни, стоял и внимательно слушал старый Флоуз, привлеченный сюда из своего кабинета звуками волынки, игравшей на окруженной зубчатой стеной крыше башни. Баллада закончилась, и только ветер гонял в темноте сорванные с деревьев листья, да висел некоторое время в воздухе странный звеняще-рыдающий звук. Постояв на месте еще минуту, старый Флоуз зашаркал назад к дому. Голова его кружилась от только что постигнутых новых определенностей. То, что он сейчас услышал, не оставляло в его сознании места для сомнений. Незаконнорожденный был самым настоящим Флоузом. Его наследственность восходила, безусловно, к той ветви рода, из которой вышел и Менестрель Флоуз, сочинивший, сидя под виселицей в Элсдоне, знаменитую теперь балладу. Отсюда следовало и другое. Локхарт — это возвращение к предкам, генетический зигзаг, вызванный обстоятельствами, существующими как бы вне времени и неподвластными человеческому контролю. Причем Локхарт явно обладал талантами, которых старик в нем никогда не подозревал и которыми он не мог не восхищаться. Наконец Локхарт не был незаконнорожденным внуком. Старый Флоуз вернулся к себе в кабинет и запер дверь. Там, сидя в уединении и одиночестве возле огня, он предался чувствам одновременно и горечи, и гордости. Горечи за самого себя и гордости за своего сына. На пару минут он задумался было о самоубийстве, но только для того, чтобы категорически отвергнуть саму эту возможность. Нет, он должен дать совершиться предначертанному року, сколь бы горьким ни оказался конец. Все остальное — в руках Провидения.

Глава тринадцатая