Флот решает всё (СИ)

'…в 1880-м году, почти через год после окончания столь счастливо завершившейся для России войны с Англией, после в армии отменили эполеты для нижних чинов кавалерийских полков. Не успели драгуны и уланы распрощаться с остатками былой роскоши наполеоновских ещё времён, как грянула новая беда: вышел указ о расформировании гусарских полков. Узорные чакчиры, шитые золотом ментики и доломаны, заставлявшие трепетать сердца барышень — всё это разом кануло в небытие, оставшись только на страницах романов да воспоминаниях. Но свято место пусто не бывает, и дамы устремили свои взоры на казаков, чьи мундиры сохранили прелесть ушедшей эпохи. Конечно, бородачам-станичникам далеко до гусар по части галантной науки, но и они заняли почетное место в романтической хронике конца 19-го века. Газеты тогда пестрели заметками о брачных аферистов, двоеженцев, выдававших себя за казаков. Вот и Ашинов подсуетился — вскружил голову сестре известного киевского миллионера.

Прочитав краткую характеристику этой девицы, Остелецкий не смог сдержать усмешки: да, парочка подобралась что надо. Спутница атамана ничуть не уступала в авантюризме своему супругу. София Ивановна Ханенко (кстати, праправнучка гетмана Правобережной Украины) подражая европейским аристократкам минувших веков вознамерилась путешествовать в мужском костюме — и она в самом деле повсюду сопровождала Ашинова в одеяниях пажа или слуги.

Молодожёнов тянуло в дальние страны. Эксцентричных супругов, попугайски разряженного казака и родственницу миллионщика в облике юного «пажа», встречали во многих городах арабского Востока и юго-восточной Африки. Прежние киевские знакомые считали чету Ашиновых буйнопомешанными — они не понимали, что заставляет тех оставлять удобную городскую жизнь и годами глотать пыль далеких дорог. Киев к подобному не привык, а вот в Европе таких эксцентричных типов было предостаточно, стоит вспомнить хотя бы Венечкиного душевного друга барона Греве и его жену Камиллу. Они вполне способны были вдруг, ни с того ни с сего, отказаться от устроенной, комфортабельной жизни (хотя, по большей части, охотно пользовались её благами) и отправиться куда-нибудь на край света, в дикие горы или африканскую саванну. Или, как в случае с четой Греве — вокруг мыса Горн и дальше, к охваченному войной западному побережью южноамериканского континента [1].