Читаем Флинт полностью

Второй ковбой, насупив брови, медленно прочитал статью.

- Поехали, - вдруг сказал он. - Болдуин захочет об этом узнать.

- Эй, - закричал Хаскинс. - Отдайте газету!

- Пошел к черту, - бросил через плечо Саксон.

- Ну, если это правда, - сказал бармен, - то тут начнется

светопреставление. Все поезда битком набиты людьми, которые хотят получить землю. Им это не понравится.

- А мне понравится, - сумрачно сказал Хаскинс. - Я не поверю, чтобы честный человек нанял весь этот сброд. Воздух будет чище, когда эту шайку отсюда прогонят.

- Кто их прогонит? - спокойно спросил бармен. - Таких так просто не прогонишь.

Ни один из двух ковбоев Болдуина не видел Флинта в Маккартисе, поэтому они не связали его появление с телеграммами, когда промчались мимо. Флинт догадался, какие новости они везут.

Въехав в город, он остановился у конторы судьи, который отказал Болдуину в аресте Флинта.

Он спешился и вошел в дом. Судья сразу же узнал его. На лице у Флинта все еще виднелись желтоватые остатки синяков, а ниже шляпы в волосах белел едва заживший шрам.

- Мне нужно постановление, которое запрещало бы Болдуину продавать здесь землю.

- Судья Хатфилд откинулся в кресле и хитро сощуренными глазами посмотрел на Флинта.

- На каком основании? - мягко спросил он.

- Он не представляет здесь железную дорогу и не имеет прав на остальную землю.

- Вы уверены?

Флинт уселся и коротко обрисовал положение вещей, часть которых судья уже знал. Затем Флинт рассказал о ситуации с железнодорожной и государственной землей, о ненадежной двусмысленности всех заключаемых контрактов.

Зная Болдуина, положение на железной дороге и здешние условия, Флинт достаточно убедительно изложил свои доводы.

- Понимаете, мистер Флинт, - сказал наконец Хатфилд, - у нас здесь нет ни шерифа, ни городского маршала. Если я подпишу постановление, вполне вероятно, что по крайней мере в ближайшее время оно просто не будет соблюдаться. Как вы могли убедиться, - сухо добавил он, - буква закона мало что здесь значит. Ситуация постоянно меняется. Своим присутствием здесь я обязан исключительно местным интересам, хотя этот округ входит в мою юрисдикцию.

- Понимаю, сэр. Постановление отнимет у Болдуина последнюю возможность выдавать свои сделки за законные. Я думаю, что даже Болдуин не осмелится предпринять какие-либо шаги после вашего постановления.

- Могу я узнать, где лежат ваши интересы в этом деле?

- Все довольно просто. Портер Болдуин нагло вытается вытеснить Тома Наджента и Нэнси Карриган с их земли. У них нет официальных прав на землю, хотя они живут здесь долго и оба обустроились, что, по крайней мере по отношению к мисс Карриган, может само по себе служить заявкой и официальным правом на землепользование.

- Я понимаю ваши слова, как защиту прав мисс Карриган?

- Да.

Судья Хатфилд выпрямился.

- Я подумаю, что можно сделать, мистер Флинт. - Он встал. - Вы разговариваете не как ковбой.

- Я не ковбой. И мне не нужны ни земля, ни права на нее. Я уверяю вас, что в течение сорока восьми часов Портеру Болдуину вручат телеграмму копию принесут вам - которая отзовет его права заключать какие-либо сделки с землей железной дороги.

После ухода Флинта судья Хатфилд открыл газету на первой странице и еще раз просмотрел статью. Затем также отправил телеграмму в конгресс штата, в город Санта Фе.

Джим Флинт несколько минут постоял рядом с Рыжим, оглаживая и почесывая его. Пора возвращаться в Дыру-в-стене. Он сел на коня и отправился в путь.

За полчаса до этого Саксон и Стретт нашли Болдуина в "Гранд-отеле".

Тот отнесся к новостям скептически. - Кеттлмен здесь? Ерунда! Это обман... или шутка.

Стретт передал Болдуину газету.

- Поглядите, - сказал он.

Болдуин бегло прочитал статью. В Нью Йорке Кеттлмена не было, его жена отказалась давать интервью. Однако, Перес Чивингтон утверждает, что его дочь несколько недель не видела Кеттлмена, и что он мертв или пропал без вести.

Болдуин тихо выругался и подошел к окну. С минуту он молча стоял. жуя сигару.

Что привело Кеттлмена в Нью Мексико? Земля? Железные дороги? Он лихорадочно думал. Надо достать копии этих телеграмм. Его захлестнуло отчаяние, а затем ярость. Какое Кеттлмен имеет право вмешиваться в его дела? У него и так достаточно денег, нечего ему соваться в чужие планы. Он сердито вышагивал по комнате, пока двое ганменов ждали.

Допустим... допустим Кеттлмен здесь и здесь умрет? Сколько человек знают о его присутствии?

Телеграфист в Маккартисе и эти двое, Саксон и Стретт.

Лотти хотела убить Кеттлмена. Если он умрет - она единственная наследница. Если он умрет, Болдуину никто не будет мешать, мало того, если Болдуин будет знать, что Кеттлмен умер, он может заработать на этом факте немало денег. Новости о смерти Кеттлмена наверняка отзовутся на бирже.

Надо телеграфировать Лотти, надо найти Кеттлмена. Если его нет в отеле, то где он? Не в "Кейбаре", потому что "Кейбар" теперь принадлежит Болдуину. Возможно, у Наджента или к западу отсюда, в Форт-Уингейт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное