Читаем Флинт полностью

- Тропу проложили давным-давно, - сказал Геддис. - Еще до Коумба, наверное. Но надо знать, как ее найти.

Они спешились. Вокруг высились двадцатифутовые лавовые стены, окружавшие большое, в двенадцать тысяч акров, пастбище.

- Остальные ковбои знают это место?

- Большинство знает, - ответила Нэнси. - Те, кто долго работает. Когда человек много лет подряд день за днем объезжает земли ранчо, он рано или поздно находит Дыру-в-стене. Здесь прятали скот от ютов и апачей, хотя местные индейцы хопи и зуни знали это место.

Бент ломал молодые ветви, чтобы приготовить Флинну постель. Томас прислонился спиной к сосне и разводил костер. Под смуглой задубленой кожет угадывалась страшная бледность, но когда он поймал взгляд Флинта, то подмигнул.

- Советую вам сидеть тихо. Я скоро уеду.

Нэнси повернулась к нему.

- Уедешь?

- Хочу послать телеграмму.

Геддис смотрел, как Флинт заваривает кофе.

- Я бы добавил еще кофе. У нас любят покрепче.

Флинт подсыпал кофе и взглянул на Геддиса.

- Тебя что-то беспокоит.

Глаза Геддиса стали непроницаемыми.

- А что, есть причина для беспокойства?

Флинт поднялся.

- Я не знаю такой причины, Геддис.

Он отошел от них к кобыле. Она выглядела измученной. Последнее время ей много доставалось, а ведь она уже не молода. Придется ехать на Рыжем.

Телеграмма уничтожит его тщательно подготовленное исчезновение. Все узнают, где он. Но никто не узнает об убежище в лавовых полях. Как только закончится междоусобица, он заберется туда и умрет, как и было задумано.

Вся штука в том, что ему не хочется умирать. Врачи предупреждали, что когда подойдет его время, он почувствует себя лучше, боли почти прекратятся.

Ему хотелось жить, вот в чем дело. Прежде ему было все равно. Перспектива смерти была для него почти облегчением после неудавшейся попытки найти счастье.

Причина очевидна: Нэнси Карриган изменила его судьбу, но даже если он не умрет, он не может жениться на Нэнси.

Она подошла к констру и, греясь, протянула руки к пламени.

- Что нам делать, Джим?

Он капнул в кофе холодной воды, чтобы осадить гущу.

- Предоставь это мне, - сказал он.

- Что ты можешь один против всех?

- Их не так много. В таких драках важно не только то, что ты делаешь, но и как и где. Если врага нельзя победить с фронта, надо попробовать зайти с фланга.

Послышался стук копытт, и Геддис протянул руку за винтовкой.

Флинт отошел в темноту. Неожиданно на краю освещенного костром пространства появились два всадника.

- Свои, - сказал Геддис, и Флинт узнал одного из них. Скотт. Другой представился как Рокли. Скотт был неулыбчивым мужчиной могучего сложения; Рокли - узколицый, с ироничной усмешкой на губах и сухим голосом.

- Доброе утро, мэм, - сказал Рокли. - Прекрасная погода для пикника.

- Как Эд? - спросил Скотт.

- Он перенес поездку лучше, чем мы ожидали.

Нэнси указала на котелок. - Угощайтесь, кофе свежий, горячий и такой крепкий, что в нем и подкова выплывет.

Скотт подошел к своей лошади и расседлал ее. Флинт в это время подтягивал подпругу. Скотт взглянул в его сторону.

- Лучше возьмите лошадь Флинна. Ваша совсем выдохлась.

- У меня есть другая.

Рокли бросил взгляд на Геддиса, но ничего не сказал. Он не мог понять,где Флинт держит другую лошадь, и вообще, кто он такой.

Флинт вернулся к костру, выпил кофе и взял винтовку. Рокли с завистью поглядел на нее.

- Вот это да! Такую на заработок ковбоя не купишь!

Флинт посмотрел на него и улыбнулся, вдруг с удивлением осознав, что улыбается впервые после приезда на Запад.

- Можно купить, если ограбишь парочку дилижансов и не попадешься, сказал он. - Но мне она досталась не так.

- Нет. - Рокли оценивающе взглянул на него. - Непохоже, чтобы так.

Флинт поставил кружку на землю и с винтовкой на сгибе руки подошел к лошади, и взял поводья. Он не посмотрел на Нэнси, просто повел кобылу прочь.

- Возвращайся скорее, Джим, - сказала она.

Он ушел, не ответив. Как бы ему ни хотелось вернуться, он не мог этого обещать.

Рокли налил себе вторую кружку. - Клеймо "шестизарядник"... я о таком не слыхал.

Геддис не вымолвил не слова, глядя на удаляющегося всадника. Наступил новый день, но он думал не о нем. Он думал, что ему нравится этот человек, но, похоже, его придется убить.

- Ничего мужик, - сказал Рокли. - Не знаю, откуда он взялся, но видно там, откуда он пришел, их делают на совесть.

Скотт промолчал, с удивлением наблюдая за Геддисом.

- Я довольно любопытный, - сказал Рокли, - и вот чему я удивляюсь: где человек мог оставить лошадь, чтобы быть уверенным, что она еще там?

- Он что-то говорил насчет телеграммы, - произнес Томас. - Только не сказал, куда он собирается ее посылать.

Затем они замолчали и слушали, как тяжело дышит Флинн. Если он выйдет живым из этой передряги, это будет чудо.

Нэнси отошла от костра и смотрела вслед Флинту. Он почти добрался до тропы, ведущей на лавовые поля.

- Кто он? спросил Рокли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное