Флибустьерское море

Если бы вам довелось побывать на островах бухты Баратария в ту эпоху, вы бы удивились странным деревянным строениям, похожим на жилища покорителей американского Дальнего Запада. Еще пуще удивила бы вас публика, сидевшая в тени навесов или слонявшаяся по солнцепеку. Внешне она была похожа на уже знакомое нам разбойное население Тортуги, разве что вычурной пестротой костюмов напоминала нынешних отпускников, устремляющихся вкусить «первозданной» жизни у моря. Но одежды баратарийцев были оборваны по-настоящему, а лица покрывал стойкий морской загар с белым налетом соли. Если бы вы из любопытства стали исследовать остров, то на оконечности, обращенной к узкому проливу, обнаружили предметы, призванные отбить охоту у непрошеных визитеров, – пушки.

Это было классическое пиратское логово, тайное убежище Жана Лафита и одновременно источник его богатства и влияния.

Горстка пиратов-кустарей обосновалась в протоках и потайных рукавах миссисипской дельты еще в 80-х годах XVIII века; промышляли они мелкими нападениями, чувствительными не более, чем комариные укусы. В начале нового столетия опытные профессионалы разбоя уяснили, что запутанная водная сеть Баратарии представляла собой идеальное убежище: с моря в нее можно было с трудом протиснуться между двумя песчаными островами, зато из бухты водный путь вел далеко в глубь континента, доходя чуть ли не до предместий Нового Орлеана. Разбойничье логово идеально отвечало трем главным условиям: укрыто от ураганов, недоступно для крупных боевых кораблей и удобно для отправки добычи к местам сбыта.

Верткие суда входили в бухту, пираты тут же перегружали товар на баркасы или лодки, поднимавшиеся по протокам и рукавам через два озера Баратария к Новому Орлеану. Сбыв награбленное, разбойники растекались по притонам Бассейной улицы, где к ним тут же прилипали, словно кровососы, представительницы древнейшей профессии всех оттенков кожи и собутыльники, готовые ночи напролет слушать их хвастливые рассказы о лихих подвигах на море.

Режим свободной конкуренции продлился несколько лет, неизбежно породив смуту. Пираты всех национальностей стали стягиваться в Баратарию. Старожилы начали ворчать: «В бухте и так тесно!» Капитаны стали обвинять друг друга в переманивании матросов, бесчестной конкуренции и даже кражах награбленного. Ссоры переросли в стычки, пролилась кровь. Постепенно примитивное сообщество разбойников пришло к заключению: «Нам нужен вождь!» Взоры всех обратились к Жану Лафиту.

Братья Лафит, снарядив свою первую пиратскую шхуну, быстро поставили дело на широкую ногу. Жан командовал шхуной, предоставляя другим пиратам отвозить добычу из Баратарии в Новый Орлеан, где не было недостатка в покупателях. Братья Лафит обзавелись в городе посредниками, работавшими с полной нагрузкой. Бизнес процветал. Вскоре братья купили вторую шхуну, потом еще несколько судов. Неудивительно, что, когда баратарийцы почувствовали необходимость в главаре, они обратились к человеку, наиболее преуспевшему в делах. Жан был предпочтительнее Пьера, поскольку имел больший опыт как на морском, так и на коммерческом поприще. Кстати, Пьер, став отцом семейства, все реже появлялся в Баратарии.

– Кузнец, стань нашим босом!

Лафитов все еще называли в Баратарии кузнецами, памятуя об их первом предприятии. А бос (с одним «с»), слово неизвестного происхождения, на жаргоне пиратов означало «хозяин», «шеф». Любопытная этимология, не правда ли?

Жан Лафит без колебаний согласился. С этого момента начинается новый этап в его карьере, которую по размаху можно сравнить с эпопеей Генри Моргана в новых обстоятельствах. Именно талантом Жана Лафита отмечена заключительная страница в истории Флибустьерского моря.

Это был умелый командир и храбрый боец, без колебаний бросавшийся в гущу абордажной схватки, опытный капитан, не страшившийся штормового моря, и прозорливый тактик, умеющий предугадывать ходы противника. И эти таланты, как мы увидим, он проявит не только в занятии пиратством.

Выбранный босом, он тотчас же снабдил всех капитанов Баратарии жалованными грамотами от антииспанских властей Картахены, тем самым «легализовав» сообщество. Лафит намеревался превратить пиратский промысел в крупномасштабное предприятие. Несколько недель спустя после того, как он взял в свои руки бразды правления, посредникам в Новом Орлеане было объявлено, что пираты больше не намерены тайком доставлять им товары. Если маклеры хотят продолжать вести дело, пусть изволят отныне являться сами, на пиратский оптовый рынок.