Флибустьер

Попав в первый раз в Доминиканскую республику, я подумал, что народ здесь живет не ахти. Потом судно перешло под погрузку в Порт-о-Пренс — столицу и главный порт республики Гаити, расположенный на берегу прекраснейшего залива Гоав. Там я и понял, что такое ад на земле. И это при том, что впервые посетил до землетрясения, которое разрушило почти весь город. Правда, старый район возле порта, не говоря уже об элитном пригороде Петионвиль, расположенном на юго-западе среди холмов, выглядят более-менее прилично, а вот выше — город, благодаря холмам, получился в форме амфитеатра — начинаются трущобы, в сравнение с которыми фавелы Рио-де-Жанейро кажутся жильем для среднего класса. Несмотря на многочисленные миротворческие ооновские патрули в голубых касках и с автоматами, заходить в такие районы — подписать себе смертный приговор. Поговаривают, что там могут не только убить и ограбить, но и сожрать в прямом смысле слова. Порт-о-Пренс мне запомнился горами вонючего мусора на улицах, облаками мух над ними и толпами людей и вереницами машин между ними. Люди, взгромоздив на голову несколько десятков килограмм разного груза или налегке и справляя нужду, где приспичит, торопливо и целеустремленно шагали куда-то. К тому времени я уже сделал вывод, что самый целеустремленный вид — у бездомной собаки. Глаза вроде бы у всех веселые, но если заглянуть в душу, то не увидишь там ничего, даже примитивненькой мечты: живут одним днем. Автомобили, в основном пикапы с тентом, переделанные для перевозки пассажиров, и ветхие автобусы без стекол и с остатками яркой разрисовки на кузове, тоже целеустремленно пытались куда-то спешить, но, несмотря на то, что в городе их не так уж и много, больше стояли в пробках, визгливо сигналя. Во всем городе нет ни одного светофора и полицейского. Во время любой заварушки, а они тут случаются регулярно, первыми убивают полицейских. Подозреваю, что их вешали на светофорах. Теперь кончились и те, и другие.

Я особо не рисковал, далеко от порта не отходил, поэтому основные прелести гаитянской столицы не видел. Однажды во время прогулки обратил внимание на школьницу лет пятнадцати. Одета в форму — рубашку в сине-белую маленькую клетку и с коротким рукавом и темно-синюю юбку. На голове две короткие косички из мелко вьющихся черных волос, завязанные у основания двумя ленточками из той же ткани, что и рубашка, и сплетенные в одну над теменем, из-за чего казались рогами. На шее цепочка из желтого металла. То есть, не из совсем уж нищей семьи. Школьница сосредоточенно рылась в своем черном рюкзачке, выложив на скамейку тонкий учебник по географии, который меня заинтересовал.

— Можно посмотреть? — попросил я.

— Смотри, — разрешила школьница, продолжая поиски.

В учебнике было чуть больше шестидесяти страниц, причем половина содержания — картинки, еще четверть — тексты о Гаити и последняя четверть — об остальном мире. Я заподозрил, что у аборигенов должен быть и глобус Гаити или, как минимум, половина его.

— Двадцать баксов — и я поду с тобой, — предложила школьница, решив, наверное, что интерес к учебнику — неумелое приставание.

Чтобы не совсем уж разочаровать ее, предложил:

— Заплачу бакс за учебник. Больше ничего мне от тебя не надо.

Собирался показать учебник своим знакомым. Пусть в сравнении проникнутся размером и качеством российского образования.

— Пятнадцать… Десять… Пять… Ну, хотя бы за три, и учебник получишь! — в сердцах воскликнула школьница.

У меня не хватило дерзости унизить ее женское самолюбие. Пусть лучше считает меня жлобом, умело сбивающим цену, чем себя настолько непривлекательной, что даже немолодой мужчина не заинтересовался ею всего за три бакса.

— Пойдем, — согласился я.

Мы в тот раз грузились хлопком и сушеной кожурой горьких апельсинов, которую производят только в республике Гаити. Кожуру обдирают вручную, сушат, а потом, как мне рассказали, продают производителям дорогих французских ликеров «Гран Марнье» и «Контро». Говорят, она придает ликерам неповторимый вкус и аромат. Не пробовал эти напитки, поэтому ничего сказать не могу на счет их вкуса, но аромат от кожуры шел ядреный. К нему добавлялся непривычный запах тела гаитянки, постоянно сбивая меня с волны наслаждения, что затянуло процесс к удовольствию девицы. А получать кайф от секса она умела, несмотря на юный возраст. А чем еще заниматься в аду?!

Я заплатил ей три бакса, которые школьница, завернув в кусочек полиэтилена и нимало не стесняясь меня, засунула в мохнатый сейф, и, отказавшись от учебника, проводил до трапа. Вместе со школьницей исчезли и двадцать баксов, которые я положил в верхний ящик стола до начала сеанса, когда она была в душе.

В моей деревне жила непутевая бабенка с сыном. Она постоянно где-то пропадала, а пацан выживал, как умел. Все деревенские знали, что он подворовывает, но пускали в дом. Этот способ милосердия сначала казался мне, мягко выражаясь, непедагогичным. С годами по капле выдавливаешь из себя педагога.