Флибустьер

Слуга схватил их торопливо, словно боялся, что я передумаю и отберу. Пока мы освобождали мула от моих вещей, а потом нагружали двумя трупами, высоко в небе над нами уже парил королевский гриф, у которого голова в красных и оранжевых пятнах, отчего напоминает возмужавшего индюка. Грифы здесь везде, как вороны в Европе, и такие же наглые. Они у меня вызывают чувство омерзения, хотя выглядят, за исключением лысой головы, вполне прилично. Голова у них лысая из эстетских соображений — засовывают ее внутрь трупа, чтобы быстрее собратьев выклевать лакомые куски, но не желают пачкать роскошные перья. Мы отвезли трупы в джунгли, на небольшую лужайку, залитую солнечным светом. Кстати, в юности, когда читал про джунгли, думал, что они густые и непроходимые, как сибирская тайга. Оказалось, что в них больше свободного пространства. Впрочем, и сибирская тайга не такая уж и непроходимая. Мачете в основном нужен, чтобы перерубать лианы, а не отводить, отталкивать их. Я вместо мачете использовал саблю. Когда мы привезли на лужайку вторую пару трупов, там уже готовился к трапезе гриф, а еще с полдюжины шли на посадку. Грифы следят друг за другом и, как только увидят, что кто-то пикирует к земле, устремляются туда же. Первый гриф, завидев нас, издал препоганейший, по моему мнению, звук и, подпрыгивая боком, отскочил от мертвого офицера. Вроде и глупая птица, а сразу определила высокородное мясо. Если никто сюда не припрется, что маловероятно, потому что крестьяне уже вернулись из города, а если и пойдут куда по жаре, вряд ли полезут в джунгли, чтобы посмотреть, кого потрошат грифы, то через час-два на лужайке останутся окровавленные лоскуты и крупные кости. Так что велика вероятность, что губернатор не скоро узнает о гибели погони.

7

Остров Эспаньола (Гаити) будет единственный в мире, на котором будут расположены столицы двух государств. Вроде бы обе части развивались в одинаковых условиях, но Доминиканская республика, к моменту моего посещения в будущем, превратится в довольно приличную, по меркам данного региона, страну. Аборигены будут, не шибко напрягаясь, доить туристов и наслаждаться жизнью. Кому захочется жить еще лучше, тот переберется в США. Я как-то разговорился с доминиканским грузчиком, отцом пятерых детей. Трое его старших стали янки, а младшие готовились присоединиться к ним после окончания школы. Трудно было первому собрать денег на дорогу, а потом перебравшиеся помогали младшим. И родителям подкинули на новый домик из камня, с черепичной крышей. Раньше жили в слепленном из досок, кусков картона и листов жести или, как здесь говорят, обшитом банановой кожурой.

Место сбежавших доминиканцев занимают мигранты из республики Гаити, которые пересекают границу нелегально. Самое интересное, что, несмотря на общие корни, гаитяне внешне отличаются от доминиканцев, у них более негроидная внешность. Всё из-за французов, которым раньше принадлежало Гаити. Если испанцы на своей части острова плодили потомство от всех женщин подряд, то французы — вы не поверите! — брезговали негритянками. Само собой, «понаехавшие» гаитяне — любимые персонажи криминальной хроники. Они пытаются любым способом закрепиться в этом преддверии рая или сколотить на дорогу в настоящий, северо-американский рай, но большинство, после отсидки в тюрьме, которая, как мне рассказывали, даже хуже турецкой, депортировалось на родину с такими же пустыми карманами, с какими прибывало.