Флибустьер

Движуха началась в конце июня. До нас дошли известия, что Генрих фон Вальдек, князь Вальдекский, граф Пирмонтский, Вальдек-Айзенбергиский и Кулемборгский, фельдмаршал Священной Римской империи и голландский генерал-капитан (командующий войсками республики), который в прошлом году разбил армию маршала д’Юмьера, начал движение в сторону Дилана, чтобы захватить город. У него было около сорока тысяч солдат. Князь остановился в Шарлеруа, дожидаясь подкрепление — одиннадцатитысячный отряд бранденбургцев. Герцог Люксембург переправился через реку Самбру между Шарлеруа и Намюром и пятью колоннами двинулся навстречу. В обязанности моего полка входила разведка. Я выслал три роты, которые обнаружили противника на равнине между селениями Ванжени и Ваньеле. Нас явно не ждали, охранение не выставили и разъезды не выслали. Судя по отсутствию бранденбургских знамен, подкрепление пока не прибыло. О чем я и доложил герцогу Люксембургу.

— Это хорошо! — потирая ладони, произнес горбун. — Завтра мы его порадуем!

На следующий день наша армия прошла деревни Ламбюзар и Флёрюс, в которых даже разъездов вражеских не было, и заняла позиции на холмах перед глубоким оврагом, по дну которого протекал узкий ручей с довольно вкусной водой. Ее набрал для меня слуга Кике за несколько минут до того, как моему полку приказала занять место на правом фланге, вместе с остальной нашей конницей. На то место, где раньше стояли мы, приехали артиллеристы с полевыми пушками, начали обустраиваться.

Как мне сказали, сил у обеих сторон примерно поровну — по тысяч сорок. Уверен, что точное количество своего войска не знает даже главнокомандующий, а уж про чужое и говорить нечего. Противник расположил своих солдат в три линии, немного выгнутые в нашу сторону, а впереди стояла артиллерия. Странно, что до сих пор не научились разумно использовать пушки, прикрывать пехотой. Если есть время, обычно делают какие-то укрепления, роют ров и насыпают вал, на котором и ставят пушки, но чаще не успевают. Поэтому артиллерия стреляет не долго, до первой конной атаки, но порой очень результативно. В первой и второй линиях вражеская пехота стояла вперемешку с кавалерией. Это, наверное, было новое слово в военном деле, о котором я пока ничего не слышал. В третьей линии пехота стояла слева, а конница — справа.

Наши войска еще подходили к выбранным маршалом Люксембургом позициям, а противник уже начал обстреливать из пушек, которых у него было около полусотни. Артиллеристами были испанцы. Как ни странно, стреляли отменно. Впрочем, цель была крупная — наша конница. Впереди стояли кирасиры, им и досталось больше всего. Наша артиллерия отвечала, причем била не по коллегам, а по коннице и пехоте. Наш левый фланг пошел в наступление. Я еще подумал, что если попремся напрямую, через овраг, то нас посекут картечью. Маршал Люксембург оказался не глупее меня.

Ко мне подскакал посыльный офицер и передал приказ маршала отступить вместе с остальной конницей к деревне Линьи. В ней было десятка два домов, но ни одного человека, животного или птицы я не увидел. В то же время нутром чувствовал колючие взгляды попрятавшихся доброжелателей. Там конные полки опять выстроились в линию, фронтом к противнику. Стояли так не меньше часа. Поскольку я не знал замысел главнокомандующего, понятия не имел, чего мы ждем? На левом фланге сражение шло полным ходом. Там стреляли не только из пушек, но и из мушкетов. Да, война сильно изменилась. Я воевал в прошлом и знал, как будут воевать в будущем, но нынешние боевые действия пока что непонятны мне.

К нам подошли два полка пехоты с девятью полевыми полупушками, а затем приехал сам маршал Люксембург в карете, запряженной цугом двумя парами вороных жеребцов. Нам передали приказ перестроиться в походную колонну и разбили на три части. Мой полк оказался в авангарде, которым командовал Луи-Огюст де Бурбон, герцог Менский — внебрачный сын короля, двадцатилетний сопляк с женственным лицом. Впрочем, при нем состояли сразу три генерала, советы которых он и выдавал за свои приказы. Основными силами командовал сам маршал Люксембург, а арьергардом — герцог де Шуазель, которого я до сих пор не смог идентифицировать. Говорят, тот еще фат, но смел.

Сперва двигались по пшеничным полям. Кони на ходу срывали почти созревшие колосья. Недели через две-три начнется уборочная. Арендаторы этих полей, может быть, что-нибудь соберут. Затем мы оказались на старой римской дороге. Умели люди прокладывать дороги! У меня сразу поднялось настроение.