Флавиан. Жизнь продолжается

— Точно, батюшка! Схимник прозорливый старец Мафусаил! Так он тоже против ИНН говорил и паспортов. И ещё одни шестёрки в паспорте показал, вот тут, вокруг номера страницы, видите? Три козявочки такие, а внизу хвостик. Если бы, говорит, здесь все четыре козявочками были, я бы, говорит, первым взял такой паспорт, а так как внизу не козявочка, а хвостик, то и получается из козявочек сатанинское число 666! Что с вами, батюшка?

— Ничего, ничего, сейчас пройдёт. — Флавиан утирал выступившие от беззвучного хохота слёзы. — Очень ты, Тамара, точно всё передала про козявочек с хвостиком! Видел я эту кассету, и схимника я этого давно знаю, простой был молитвенный и искренний монах когда-то, пока «Ефимы» голову ему не задурили, так же как и вам, козявочками и хвостиками.

Алексей! Потрудись ещё, будь добр, подай «Минею», вон ту, старинную, спаси тебя Господь!

— Во славу Божию, отче!

— Вот смотрите, сестры, церковная книга — «Минея», по ней Божественные службы служат, дореволюционная, начала девятнадцатого века! Открываем титульный лист, вон какой орнамент богатый, смотрите сколько «козявочек»! Вот эти, например, похожи на шестёрки?

— Похожи, батюшка, похожи, даже больше, чем в паспорте…

— А вот ещё эти, похожи?

— И эти похожи…

— Объяснять про козявочек ещё что-нибудь требуется?

— Нет, батюшка… И так всё понятно! Ох и задурили же нам головы, сестры! А ведь отец-то Ефим перед отъездом как ведь сказал: «Пришло время создавать параллельную церковь»! Это что же за церковь такая, «параллельная» будет, а, батюшка?

— А вы сами-то как думаете, православные? Христос в Евангелии про одну только Церковь говорит, которую Он создал и которую «врата адовы не одолеют», которая и есть духовное Тело Христово! Может ли быть «параллельный» Христос? Мне кажется, параллельным быть может только… Кто, по-вашему?

— Антихрист, что ли, батюшка?

— Да, сестры, только он и его антихристова лжецерковь. Вот в неё-то сейчас и вербуют те, кто громче всех против антихриста кричит. Кстати, и у отца Ефима, и у других «вождей» и расколоучителей паспорта-то как раз имеются и обычные, и заграничные, по другим странам они ведь нередко катаются. Да, кстати, и ИНН тоже у многих из них есть. Без него они ни журналы свои с газетами издавать не смогли бы, ни со своих гонораров налоги платить.

— Да как же они так могут, батюшка?

— Как могут, как могут… Да так же как и мы с вами можем грешить, каждый по-своему, так и они могут! Они расколом грешат, мы — всеми остальными грехами, а в преисподнюю и празднословие с осуждением утянуть могут. Сестры дорогие! Давайте осуждать не «их», а себя! Нам что, себя упрекнуть не в чем?

— Есть, конечно, в чём, батюшка…

— Вот и говорите себе каждый раз, когда чужие грехи, какие бы то ни было, в глаза полезут: «Вот он или она сейчас грешит, а потом покается и спасётся, а я за осуждение его в аду гореть буду. Господи! Прости и меня, и его!» Приучите себя так мыслить — венцы у Господа заработаете.

А об антихристе, печатях и последних временах ещё скажу. На той неделе в соседней деревне муж и жена вместе с домом сгорели, пьяные. Напились в очередной раз до беспамятства и окурок или там ещё что-то горящее оставили. И всё. Наступили для них последние времена, и никакой антихрист не понадобился. Страшная смерть, точно как Господь предупреждал: «смерть грешника люта».

Наступившее всеобщее молчание прервала вошедшая мать Серафима:

— Батюшка! Благословите! Мир вам, сестры, Алёшенька, здравствуй! Батюшка! Тут вам мать Еликонида, ризничная соборная, важную кассету велела передать, про старца нового прозорливого, схимника Мафусаила, что-то он там очень важное про антихриста прорекает!

«Ревизор» — немая сцена…

Когда паломницы «с недалека» уже садились в свою машину, к отцу Флавиану снова подбежала Сима.

— Батюшка Флавиан! А можно я к вам сюда приезжать буду? Вы возьмёте меня в духовные чада?

— Приезжай, Симочка, конечно, можно, приезжай… Только ты в духовные чада ни к кому по первому впечатлению проситься не торопись. Присмотрись, поезди, поисповедуйся, пообщайся, помолись и подумай хорошенько, а потом уж решишь — тот ли это батюшка, которому душу свою для спасения доверить можно. А то ведь можно на такого «Ефима» нарваться…

ГЛАВА 6. ПРОФЕССОР

— Бяка-Закаляка!? Хм! Ну, в общем, конечно, Бяка неплохо у тебя получилась, Маша! Даже и нос у неё такой, я бы сказал, античный… Ах, это хвостик! Ну да, конечно, конечно… прости, пожалуйста, я не с той стороны посмотрел. Теперь понял: это хвостик, это пузо, а это?

— Это пятачок такой на носу, папа! Чтобы целовать и заколдовывать!

— Что делать? Заколдовывать? Ты где же такую Закаляку выискала, которая целует и заколдовывает?

— Вот здесь! — Степан, до этого молча наблюдавший, положил передо мной потрёпанный детский журнал без обложки, то ли «Мурзилку», то ли «Весёлые картинки», судя по печати — начала девяностых годов. — Вот, папа, она здесь ещё и песню поёт:

— Я Бяка-Закаляка

С острова Мурмяка,

С острова, острова

Очень, очень острого!

Кого я поцелую —

Сразу заколдую! —