Физрук

А ну как обратный переход совершится?.. Шурка снова в свои бицепсы, а я… скорее всего — в морг. Ну или — в могилку, если мой хладный прах уже успели упокоить на скорбном кладбище… Меня передернуло так, что я спешно вытряхнул из пачки «родопину», сунул фильтром в губы, чиркнул спичкой, подпалил…

Не успел толком затянуться. Легкие обожгло болью. Я закашлялся — сигарета ракетой вылетела у меня из пасти… Бля! Санек-то был некурящим!.. Выходит, и этого удовольствия из прошлой жизни я лишился… Несколько минут я сидел, угрюмо уставясь на груду спортивной прессы… Паршиво вдруг на душе стало… Совершенно не к месту начал думать о том, что я-то жив, а вот Сашка Данилов, ежели со мною обменялся, увы… Ему-то за что такое наказание?.. Ладно я, Владимир Юрьевич, был человеком грешным, хоть и не верующим, но в его-то юной комсомольской жизни, наверняка, ни пятнышка!

В церковь сходить что ли? Свечку поставить за упокой… Нельзя! Испорчу карьеру… Может, как-то по комсомольско-партийной линии?.. Что за чушь лезет в голову!.. Ты еще комсоргу сходи на исповедь… Накликал. Скрипнула дверь — блин, надо хотя бы внутреннюю щеколду приделать — и в тренерской появилось создание, которого я прежде в этом богоугодном заведении не встречал, а на линейке не заметил… А девочка ничего себе… Ладненькая… Лет девятнадцати, хотя и в пионерском галстуке… Пионервожатая, видимо…

— Что вы себя позволяете⁈ — сходу накинулась она на меня.

— А в чем дело?

— Табаком пахнет и окурок свежий на полу!

О, хосспади!.. Это что, юная версия Шапокляк?.. С такими-то глазками и такими грудками⁈

— А вы что, из уголовного розыска? — осведомился я.

Она осеклась. Спросила:

— С чего вы решили?

— Ну как же?.. — протянул я. — Дым унюхали… В свежести окурков разбираетесь… Кстати, об окурках… — Я неторопливо поднялся, подошел к ней, наклонился, чтобы подобрать злосчастную «родопину», и начал медленно разгибаться, скользя взглядом по безупречной стройности ножек. — Если вы столь же проницательны, как Шерлок Холмс, то должны были заметить, что сигарета только-только была подкурена и почти сразу погашена.

Я повертел головой, не зная, куда деть окурок — ни пепельницы, ни мусорной корзины — и, за не имением лучшего, зашвырнул в первый попавшийся кубок.

— Да вы, да вы… — заикаясь от возмущения, пропищала пионервожатая и затараторила: — Задачи физического воспитания, которые ставит перед комсомолом наша родная коммунистическая партия, являются неотъемлемой частью общих задач построения коммунизма…

— Так ведь коммунизм уже построен, — парировал я.

— Как это? — опешила она.

— А так… На двадцать втором съезде коммунистической партии, в своем докладе товарищ первый секретарь, Хрущев Никита Сергеевич, в частности сказал: «Уже нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме…».

— Хрущев был снят за волюнтаризм, — отважно возразила девчушка.

— Хрущев был снят, а партия?..

— Что — партия?

— В одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году партия приняла программу построения коммунизма на двадцать лет, значит в следующем, тысяча девятьсот восемьдесят первом, в нашей стране будет бесклассовое общество, предполагающее упразднение государственных институтов…

Честно говоря, не знаю, зачем я все это нес?.. Вспомнились занятия по политической подготовке в училище, но на эту девицу мои слова подействовали несколько неожиданно.

— Вы тоже верите, что скоро в эСэСэСэР будет построен коммунизм? — спросила она, вся сияя.

Пропала моя ирония втуне. Ну и ладно. Главное — что девочка счастлива.

— Кстати, вас как зовут?

— Егорова, Серафима Терентьевна… — ответила она. — Я старшая пионервожатая школы… Кстати, Александр Сергеевич. Вы хоть знаете, что творится в вверенном вам спортивном зале?

— А-а, ну знаю, конечно… — попытался отмазаться я. — Самостоятельные… эти, как их… упражнения… Самоподготовка, в общем.

— Да там такой гам стоит, что даже тетя Глаша у себя в гардеробной услышала бы, не будь она глуховата… А я вот услышала и пришла вас предупредить. Ведь если узнает Эвелина Ардалионовна, сами понимаете…

— Понятно! — сказал я. — Пойдемте, посмотрим.

— Пойдемте!

И мы, плечом к плечу, как полагается строителям коммунизма, двинулись в спортзал. Увиденное могло ошарашить и более опытного педагога. Плиты потолка поддерживались металлическими фермами. И вот эти шалопаи умудрились засандалить туда баскетбольный мяч. Он застрял между двумя уголками и достать его теперь можно было разве со стремянки Виктора Сергеевича, да и то — при помощи швабры тети Глаши. Мои подопечные второгодники внедрили свое ноу-хау. Они разули весь класс. И теперь «Чапаев», взгромоздившись на «козла» швырял кеды, пытаясь выбить мяч из ловушки.