Физик против вермахта

Только сейчас, озвучив вслух эту цифру, Сталин понял, насколько она огромная. В ежедневных сводках с фронтов, которые он тщательно просматривал, фигурировали очень скромные потери немецких воздушных сил. Пять — шесть сбитых истребителей или бомбардировщиков командующими фронтов преподносились в качестве значимого успеха личного состава и умелого руководства их действиями. Здесь же в течение одного дня было сбито восемь десятков бомбардировщиков противника. Можно было ожидать нескончаемого потока победных реляций и представлений на награждения. Однако, царила полнейшая тишина.

— Как это понимать, товарищ Жуков? Сбито такое количество самолетов, а мне об это ничего не известно. Если я не ошибаюсь, восемьдесят бомбардировщиков почти составляют одну немецкую воздушную эскадру, — выявленное несоответствие крайне заинтересовало Сталина. — Где подробный доклад? Списки представленных к наградам? Еще меня интересует другой момент… Почему до этого дня зенитчики и пилоты-истребители Ленинграда не отличались такой эффективностью? Кто в этом виноват? Что сделано в этом направлении?

Он прекрасно помнил, что во время массированных воздушных налетов на Москву и Ленинград немцы никогда не несли таких потерь. Количество сбитых бомбардировщиков и истребителей противника редко достигало десяти — пятнадцати штук, о чем после в газетах сообщали, как о невероятном успехе советских зенитчиков.

— Налет, товарищ Сталин, случился за сутки до моего назначения, — наконец, заговорил Жуков. — Я пока не располагаю всей необходимой информацией по данному вопросу. Мне необходимо время, чтобы во всем разобраться.

Сталин недовольно покачал головой.

— Разберитесь, товарищ Жуков, разберитесь, — с угрожающей хрипотцой произнес он. — Потом незамедлительно доложите мне про сбитые немецкие самолеты и положение дел вокруг Ораниенбаума. Незамедлительно. Звоните в любое время дня и ночи.

Разговор завершился, оставив обоих собеседников в тяжелых раздумьях.

… Жукова внешне сдержанный голос Верховного совсем не успокаивал. Он прекрасно знал, насколько был обманчив этот тон. Сталин мог «взорваться» совершенно непредсказуемыми действиями в любой момент. Настораживал Георгия Константиновича не только тон, но и странные вопросы. По какой причине раздался столь поздний звонок? Откуда такой интерес к Ораниенбаумскому плацдарму? Неужели у Кремля есть какая-то информация о планах немецкого командования на Севере? К чему все эти вопросы? Ведь он уже докладывал Сталину о том, что происходит в Ленинграде и области. Еще двое суток назад, когда он только приступил к исполнению своих обязанностей, Жуков подробно рассказал об обороне города.

Положив телефонную трубку, он еще долго сидел молча и обдумывал сложившуюся ситуацию. Обладая аналитическим складом ума и прекрасно развитой интуицией, Жуков тем не менее находился в растерянности, совершенно не понимая подоплеки сталинских вопросов. Обстановка под Ленинградом была очень тяжелой, но никак не катастрофической. Командование мобилизовало более четырех дополнительных дивизий из жителей города, ввело в строй четыре новых бронепоезда и почти в два раза увеличило выпуск продукции военного назначения. Ситуация на Ораниенбаумском плацдарме также внушала скорее оптимизм. Советским войскам там удалось выстроить глубокоэшелонированную оборону, усиленную орудиями крупных калибров с поврежденных эсминцев и линкоров. По сути, там была построена сухопутная крепость, о которую любой враг зубы обломает.

— Что это такое? — бормотал он, выстукивая барабанную дробь пальцами по столу. — Бессонница, блажь или что-то серьезное? — в какой-то момент он встал он хлопнул по столу кулаком и решительно встал из-за стола. — Почти рассвет. Скоро должна вернуться авиаразведка… Рылев! — зычно крикнул он, зовя своего адъютанта. — На Выборгский аэродром поедем.

Накинув на плечи шинель, командующий вышел из кабинета, где его уже ждал адъютант, высоченный старший лейтенант.

— Георгий Константинович, авиаразведка возвратилась, — начал докладывать он. — Из штаба ВВС звонили, что генерал-майор Самохин с летчиками к вам выехали…

Тут его прервала громкая трель телефонного звонка. Адъютант схватил трубку, которую положил на место после нескольких минут разговора.

— Это штаб Балтийского флота… — с удивленным выражением лица проговорил он. — Вице-адмирал Трибуц едет…

Через мгновение раздался звонок из областного комитета партии.

— … Жданов едет, Георгий Константинович, — старший лейтенант растерянно сел на стул.

Командующий шумно вздохнул и подошел к плотно зашторенному окну. Происходящие события в свете недавнего разговора со Сталиным выглядели еще более странными. Происходили какие-то события, суть которых еще предстояло осознать. К нему, как командующему обороной города, ехали все, от кого зависело хоть что-то.

— Оперативные данные по городу и области через полчаса мне на стол, — буркнул Жуков и вернулся в свой кабинет.