Финт

Финт представил себе мистера Тодда в Бедламе, где горемыку, надо думать, запрут наедине с его демонами, безо всяких удобств, разве что Финт сможет себе позволить их оплатить. От этой мысли по спине у юноши побежали мурашки: такая будущность и впрямь казалась не в пример хуже ньюгейтских виселиц, особенно с тех пор, как там освоили искусство располагать узел петли так, чтоб шея ломалась мгновенно. А это значит, что всем заинтересованным лицам уже не нужно часами болтаться тут же, и висельнику не приходится больше полагаться на друзей, чтобы те дернули его за пятки, пока он в петле отплясывает фанданго. По слухам, хороший карманник разживется ужином, просто прогулявшись за спинами зевак, желающих насладиться зрелищем по полной. Финт и сам такое попробовал разок и остался не в накладе, но, к вящему своему удивлению, отчего-то постыдился использовать такое событие в корыстных целях и отдал преловко вытащенные деньги двум нищим.

– Никто не станет меня слушать, – возразил он.

– Вы себя недооцениваете, друг мой. И недооцениваете могущество прессы. А теперь закройте рот, пока туда что-нибудь не влетело, и помните, завтра утром я жду вас в редакции «Панча», чтобы мистер Тенниел нарисовал портрет (а рисует он в довольно забавном ключе): ведь наши читатели жаждут полюбоваться на героя дня.

Чарли хлопнул Финта по спине – и тотчас же об этом пожалел, поскольку ладонь его пришлась на особенно духовитый фрагмент Финтова костюма.

– Карета, – вспомнил Финт. – Я ее снова слышал. Чуть не догнал. Я этих гадов разыщу, Чарли. Они Симплисити и пальцем не тронут.

– Что ж, в данный момент она в безопасности у Анджелы, – улыбнулся Чарли. – И я надеюсь, я уговорю Бена помолчать денек-другой, пока я навожу дальнейшие справки. Мы с вами команда, мистер Финт, мы – команда! Игра в разгаре, так что давайте надеяться, что мы – на стороне победителей.

С этими словами Чарли вышел из паба и торопливо зашагал к ближайшей широкой улице, способной вместить в себя кеб, а Финт так и остался сидеть с открытым ртом – и с карманами, битком набитыми вожделенной и блестящей звонкой монетой. Спустя несколько секунд богини реальности и самосохранения сообща накинулись на него, и счастливый владелец целого состояния опрометью помчался через Севен-Дайалз и забарабанил в Соломонову дверь.

Постучался Финт условленным стуком, тут же раздался ликующий лай Онана, послышалось шарканье Соломоновых туфель, громыхнули засовы. Финт знал, что лондонский Тауэр – крепость, которую ему никогда не хотелось осмотреть изнутри, – на ночь запирают с пышными церемониями стражники-йомены, известные под прозвищем «бифитеры». Но при всей своей сложности эти их церемонии наверняка далеко уступали Соломонову ритуалу отпирания-запирания двери в скрупулезности и дотошности. Дверь, кстати, наконец-то открылась.

– Ох, Финт, таки поздновато ты сегодня. Ничего, жаркому только на пользу постоять на огне чуток подольше… Ой-вэй, что ты сотворил с почти совсем новым костюмом от Иакова!..

Осторожно сняв пиджак, Финт по настоянию Соломона повесил его на вешалку – дожидаться, покуда им займутся вплотную, затем медленно повернулся, открыл кошелек, врученный ему Чарли, и высыпал содержимое на Соломонов верстак.

А затем отступил на шаг и заявил:

– Думаю, Иаков со мной согласился бы, что прямо сейчас костюм не так важен. – Он усмехнулся. – Как бы то ни было, всем известно, что капелька мочи одежке только на пользу, так что, думаю, малая толика этой звонкой монеты все уладит лучшим образом, что скажешь? – И пока еще старик не закрыл рта, Финт добавил: – Надеюсь, у тебя в сейфах места хватит!

И тут же подумал, глядя на потрясенного Соломона, который временно утратил дар речи, – а ведь, пожалуй, имеет смысл перенести все это богатство куда-нибудь еще, да по возможности поскорее.

Прошло некоторое время. На столе остались стоять две пустые миски из-под жаркого – и тут же целое состояние: аккуратные столбики монет, выстроенные в порядке номинала – от одного-двух полуфартингов вплоть до гиней и соверенов. Соломон с Финтом завороженно глядели на столбики, словно ожидая от них какого-то фокуса или, скорее, подвоха: чего доброго, они вот-вот растают в воздухе и вернутся туда, откуда взялись.

Что до Онана, он встревоженно переводил взгляд с одного хозяина на другого, гадая, не замечен ли в каком прегрешении; по правде сказать, обычно так оно и бывало, хотя в данном случае пес пока еще ни в чем не провинился.

Соломон с превеликим вниманием выслушал рассказ Финта о том, что произошло в цирюльне, и обо всех последующих событиях, вплоть до приглашения на званый ужин от мисс Анджелы и вознаграждения, которое Чарли вручил ему в пабе. Иногда, подняв палец, старик задавал уточняющий вопрос, но по большей части помалкивал и лишь под конец сказал: