Финли Донован избавляется от проблем

В гараже хлопнула автомобильная дверь. Я проверяла посудомоечную машину, когда Ника стремительно вошла на кухню, бросила на стол свою сумочку и стянула черные туфли на шпильках. Я сложила чистые тарелки в стопку и поставила ее на стол, рассматривая деловой костюм Ники; хрустящий белый воротничок, волосы, уложенные в гладкий французский твист и кроваво-красную помаду на губах. Это не походило на одежду для колледжа-в-понедельник-днем. И это не походило на одежду для свидания-в-понедельник-за-обедом. Это была одежда для собеседования-в-крутую-бухгалтерскую-фирму-на-высокую-зарплату. И какая-то часть меня запереживала о том, где была сегодня Ника. Мы не разговаривали толком с позавчерашнего дня. Вчера из-за праздника у меня даже не было возможности спросить, как прошло ее свидание. Я успела пересказать ей разговор с Терезой, пока мы убирались после вечеринки. Затем мы поужинали холодной пиццей, Вероника ушла готовиться к экзаменам, а я закрылась в кабинете, чтобы продолжить писать.

– Как твои экзамены? – спросила я, надеясь, что она не сообщит мне, что нашла работу получше. Такую, где есть медицинская страховка, оплачиваемый больничный и нет подгузников. И трупов.

Она пожала плечами, стянула солнцезащитные очки и наморщила нос.

– Что за запах? – она приоткрыла духовку и заглянула внутрь.

– Запеканка из тунца.

Ника, словно веером, разогнала ладонью клубы дыма, которые вырвались из духовки.

– Она должна быть черной?

Ника отпрыгнула с моего пути, когда я распахнула дверцу духовки и бросилась открывать окна, пока не сработала пожарная сигнализация.

Я стояла на табуретке, обмахивая кухонным полотенцем детектор дыма на потолке, когда Вероника достала из своей сумочки и шлепнула на кухонный стол пачку наличных.

– Я не буду это есть. Закажем еду на дом.

Я выронила полотенце и сама едва не свалилась со стула, увидев толстую пачку стодолларовых купюр. Я соскочила с табурета, чтобы закрыть окна и задернуть занавески.

– Что это? – спросила я, тыча пальцем в деньги.

– Это, – ответила Вероника, – сорок две с половиной тысячи долларов за вычетом сорока процентов. Можешь купить мне обед в благодарность.

– За что?

– За то, что я встретилась с Ириной Боровковой и получила половину наших денег вперед.

Мою грудь сдавило, будто из легких вышел весь воздух. Колени подкосились, и я осела на табурет, на котором недавно стояла.

– Финн? Финли, что с тобой? – Ника пнула ножку табурета, и я подняла взгляд и посмотрела на нее.

– Ты вообще представляешь, кто муж этой женщины?

Мой голос был до жути спокойный, непропорционально тихий по сравнению с глубиной моей паники. Ника отвернулась от меня, пренебрежительно махнув рукой. Она открыла холодильник.

– Конечно. Ирина мне про него все рассказала. От этого парня ничего хорошего не жди. Я уверена, что мы можем делать дело с чистой совестью.

Ника назвала ее Ирина, как будто они уже были подругами.

– Ника, – сказала я, тщательно контролируя свой голос. – Андрей Боровков – наемный убийца. Он работает на русскую мафию. Зарабатывает на жизнь убийствами. Режет людям глотки. Как тем трем мужчинам, которых летом нашли на складе в Херндоне.

– Я так и сказала. Хорошего не жди. Уверена, найдется куча людей, которые… – Ника закрыла холодильник. Она повернулась ко мне, крепко стиснув баночку колы. – Погоди. Повтори свою последнюю фразу. Я, кажется, плохо расслышала.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Предполагалось, что мы избавимся от всех улик, разорвем все связи! Ты вообще представляешь, что это значит? – Я подпрыгнула выше головы, когда Ника открыла кока-колу. Она со стуком поставила колу на стол, схватила деньги и помахала ими передо мной.

– Это значит, что ты сможешь позволить себе приличного адвоката по разводам и сохранить своих детей. Вот что это значит!

Я ошеломленно уставилась на нее. Вчера вечером я пересказала Веронике слово в слово, что сказала Тереза о том, что они покупают привязанность Делии, а у меня не осталось денег на адвоката. О том, что Тереза собирается забрать у меня детей, несмотря на то что они ей не нужны. Вместо того чтобы рассказать Нике о том, что я узнала про Андрея Боровкова, я жаловалась ей на Стивена и его проклятый дом для Барби.

– Мы не возьмем эти деньги! – сказала я, отпихнув пачку назад к Веронике.

Мы выплатили все мои долги. Я наконец-то пришла в норму. И, если я не натворю глупостей, у меня есть все шансы, что Делию и Зака оставят со мной.

– Ты пойдешь к этой женщине прямо сейчас и скажешь ей, что вышло недоразумение. И затем вернешь ей ее деньги.

– Я не смогу вернуть их.

– Почему?

– Потому что я кое-что потратила.

– Сколько?

– Сорок процентов.

Мой язык онемел, пока я проводила в голове арифметические расчеты.

– Ты потратила семнадцать тысяч долларов за один день? – Она виновато кивнула, сгорбившись над своей кока-колой. – На что?

Ника выпрямилась и, ткнув в меня указательным пальцем, повысила голос:

– Ты сама сказала, что мы должны избавиться от всех улик! Вот я и избавилась.

– Ты о чем это?