Финансисты, которые изменили мир

К тому времени Гринспен уже твердо решил посвятить свою жизнь экономике. Продолжая работать в совете Национальной промышленной конференции, он поступил в докторантуру Колумбийского университета и начал трудиться над диссертацией под научным руководством Артура Бёрнса. «Это был классический добродушный ученый с неизменной трубкой во рту. Он оказал большое влияние на методику исследований экономических циклов: его фундаментальный труд, написанный в соавторстве с Уэсли Митчеллом и опубликованный в 1946 году, стал образцовым анализом циклов деловой активности в США в период с 1854-го по 1938 год. В силу приверженности Бёрнса к эмпирическим доказательствам и методу дедукции его точка зрения часто не совпадала с общепринятой. Бёрнс не был похож на других преподавателей. Именно он помог мне поверить в то, что когда-нибудь я научусь понимать и прогнозировать глобальные экономические процессы».

В 1951 году Гринспен посещал курсы математической статистики, на которых преподавал Джейкоб Вулфовиц[324]. На этих занятиях экономику изучали при помощи методов математического анализа – сегодня этот предмет называется эконометрикой. Молодой экономист осознал, каким мощным инструментом является новая наука: «Если экономические процессы достоверно смоделировать на базе фактов и математического аппарата, то мы получим возможность составления развернутых прогнозов на более надежной основе, чем квазинаучная интуиция многочисленных экспертов-экономистов». Позднее Гринспен научился выстраивать масштабные эконометрические модели и смог более глубоко понять возможности их применения, а главное – их ограничения, что легло в основу его успешной деятельности в качестве главы ФРС.

«Еще в молодости я стремился как можно детальнее изучить функционирование той или иной частички мира, чтобы затем на этой основе понять, как ведет себя целый сегмент. Такой подход помогал мне на протяжении всей жизни. Каждый раз перелистывая свои первые статьи, я испытываю чувство глубокой ностальгии. Тот мир, о котором в них идет речь, был устроен намного проще, но методы анализа, которые я применял, остаются актуальными и сегодня»

Атлант расправил плечи

В 1951 году Гринспен увлекся логическим позитивизмом[325]. Как человеку с математическим складом ума, ему импонировали идеи этого течения: единственно возможным средством познания мира является строгое доказательство норм морали и нравственных ценностей не существует – они являются не более чем атрибутом культуры. Однако произошедшее вскоре знакомство с писательницей Айн Рэнд[326] заставило его усомниться в непогрешимости аналитического метода. В своих романах-бестселлерах «Атлант расправил плечи»[327] и «Источник»[328] Рэнд, сторонница свободного капитализма, описывала идеал человека-творца, который не нуждается в опеке государства, обеспечивая себя всем необходимым самостоятельно.

Писательница регулярно собирала в собственной квартире небольшой кружок единомышленников. На одну из таких встреч однажды попал Гринспен. В ходе знакомства Рэнд раскритиковала его идеи об идеальном, рациональном мироустройстве и нежелание фокусировать внимание на живых людях, а не на экономических субъектах. Однако постепенно интеллектуальные споры перешли в стадию дружеских отношений. До самой смерти писательницы Гринспен оставался ее верным другом.

Он вспоминал с благодарностью: «До встречи с ней мое мировоззрение было ограниченным. По характеру своей работы я замыкался на фактах и цифрах, оставляя в стороне культурные и нравственные ценности. Благодаря Айн Рэнд я стал интересоваться природой человека и системой общечеловеческих ценностей, размышлять о том, как они действуют, о механизмах и мотивах людских поступков и идей. Это вывело мой кругозор далеко за пределы экономических моделей, которые я изучал».

В 1952 году Гринспен женился на художнице Джоан Митчелл[329], однако брак через год распался. В своей автобиографии Гринспен признался, что проблема заключалась в нем самом. «В выборе я руководствовался не велением сердца, а голосом разума, убеждая себя: “Она очень умна, очень красива – лучшей жены не найти!” Джоан действительно оказалась замечательным человеком, и это сделало наш разрыв еще болезненнее. К счастью, мы до сих пор сохраняем дружеские отношения».