Финалом Злодейки может быть только смерть

«Как он догадался?»

Сказать по правде, я так растерялась, что у меня опустел разум.

Я и представить себе не могла, что ты сумеешь меня узнать.

— Отец, что ты такое говоришь?

— Отец, что с тобой? Как эта сумасшедшая сука может быть Сиен?!

Мои братья посмотрели на вдруг заговорившего странные вещи отца.

Однако тот яростно покачал головой и решительно заорал:

— Присмотритесь! Она выглядит в точности, как наша Сиен! Короткие пряди под ушами, ямочки на щеках, родинки на внутренней стороне ладони и на шее!

Взгляды братьев тут же впились в меня. Шарившие по мне глаза младшего сына медленно поползли на лоб.

— Ч-что… И правда.

— Что за чертовщина… — Старшенький тоже выглядел растерянным.

Тогда второй сын спросил, подрагивая глазами:

— Ты… ты правда Ча Сиен?

Я не знала, как реагировать в такой ситуации, поэтому ничего не могла сделать или ответить.

— Сиен! О, боже, Сиен! Сие…н…

Вдруг мужчина средних лет, вопивший мое имя, рухнул на пол.

— Отец!

Удивленные братья кинулись к запасной кровати и помогли своему папаше.

Ситуация все сильнее и сильнее погружалась в хаос.

Все из-за того, что неожиданности следуют одна за другой?

Я чувствовала себя немного странно. Было неприятно…

«Стоит ли мне закончить все собственными руками?»

Я никак не могла понять, на что надеялось Зеркало Правды, показывая мне все это.

До недавнего времени мне казалось, что оно хотело, чтобы я своими руками положила конец этой жизни…

«Однако нельзя убить кого-то, когда тебя уже поймали».

Если все оставить так, как есть, то тело само скоро испустит последний вздох. Я инстинктивно это чувствовала — возможно, потому что тело было мое. Давным-давно покинутая пустая оболочка, до ее смерти недолго осталось.

Возможно, зеркало в последний раз предоставляло мне выбор. И в самом деле, древние чародеи вполне могли дать мне шанс передумать, пока это тело еще не умерло. Однако для меня, уже сделавшей свой выбор, это была неприятная дилемма.

— Сиен, Сиен, что… случилось с тобой, Сиен?!

Избегая людей, странно на меня смотревших и державшихся на расстоянии, я инстинктивно обвела палату взглядом в поисках пути к отступлению и тут же заметила источник яркого света.

«Вот и выход».

Над раковиной возле кровати, на которой лежало мое тело, висело зеркало. Я без колебаний отвернулась от этих трех богатеев. И когда я поспешила туда, опасаясь, что свет мог погаснуть, оборвав связь между мирами…

— Сиен! Подожди, Сиен! Всего одно слово, пожалуйста, дай мне сказать одно слово! — окликнул меня мой отец, словно замечая, что я собралась уходить. — Пожалуйста, всего слово, одно словечко…

Мы много лет жили в одном доме, но такого отчаянного голоса я у него прежде не слышала. Может, поэтому я остановилась и рефлекторно обернулась. В тот же миг мужчина средних лет чуть ли не рывком скатился с запасной кровати.

Не было никакого смысла как-то развеивать растерянность моих братцев.

Бум.

Мой биологический отец, в один миг оказавшийся на ногах, вдруг опустился передо мной на колени. И…

— Прости. Прости, прости. Этот отец смертельно согрешил.

— …

— Но я никогда, никогда тебя не ненавидел. Дело не в том, что я тебя ненавидел. Просто я был очень неловок… Я не знал, как мне себя с тобой вести…

— …О-отец, — братья смотрели на отца дикими взглядами.

Да и я тоже. Я никак не могла понять, зачем этот человек делает это. Сейчас-то зачем?

И в этот миг… Бум!

Второй братец, стоявший прямо у отца за спиной, тоже шлепнулся на колени.

— Нет, Ча Сиен. Я был дебилом.

— …

— Ты, ты же знаешь. Я просто мудак, выросший без матери и воспитания, — морщась, подобострастно сказал он, словно и правда считал меня наполовину своей сестрой.

Я широко распахнула глаза. Отец был равнодушным наблюдателем, первый сукин сын — его группой поддержки, а вот второй — тираном. Он всегда вредил мне напрямую.

Зрелище этого парня, стоящего передо мной на коленях с красными глазами и бормочущего оправдания, казалось невероятно чуждым.

— Но вдруг выяснилось, что ты отлично учишься своими силами, и семье это нравилось…

— …

— Я так себя вел, потому что завидовал. Я хотел с тобой дружить, но не знал, что делать. Ох, блядь, — выматерившись и вытерев глаза рукавом, он продолжил: — Но я никогда не желал тебе смерти. Никогда. Просто… даже если ты не собиралась, тебе бы все равно пришлось с нами есть…

— …

— У тебя, у тебя такой уж характер. В детстве ты всегда легко принимала поражения…

Когда это я такое делала? Я задумалась, глядя на лицо второго брата, сдерживавшего слезы.

— Брат… Можно я побуду с тобой?

«Кажется, я делала так раньше».

Потому что я всегда хотела стать частью того дома.

— А тебе никогда не приходило в голову, что твои методы неправильны?

Едва я спросила, как мне тут же прилетел ответ:

— Я думал об этом бесчисленное множество раз. Не делай этого, не будь мудаком, веди себя, как брат.

— …

— Лучше бы, лучше бы это у меня был рак. Я виноват.

Не в силах смотреть мне в глаза, он склонил голову.

Вид капель, шлепающихся на его руки, сцепленные на коленях в кулаки, не принес мне никакого удовольствия.

И…