Финалом Злодейки может быть только смерть

По лезвию потекла струйка крови, я оттолкнула Эклиса от себя.

— Безумец, да откуда мне знать? — проорала я и зашвырнула ошейник в пропасть. Руки дрожали, но я как можно безмятежнее спросила: — Согласен?

Наши с ним отношения не стоили того, чтобы он воскрешал их в памяти спустя пять лет, когда до этого он благополучно по неизвестной причине все забыл.

От моих слов серые глаза Эклиса засияли странным светом.

Однако я его проигнорировала и вежливо вернула ему кинжал.

— И прости, но, если ты хочешь умереть, реши этот вопрос самостоятельно и где-нибудь подальше от меня. Мне не интересно, умер ты или нет.

— …А вы холоднее, чем кажетесь.

Эклис опустил взгляд на протянутый кинжал, а затем расхохотался и принял его.

Я испытывала невероятное облегчение, но виду старалась не показывать.

— Каждый раз, как появлялись монстры, ты пытался всех защитить, поэтому я думала, что ты альтруист.

— Я не хочу смотреть, как гибнут люди, выполняющие свою работу. И я в состоянии справиться с такой ерундой.

Я искоса посмотрела на этого высокомерного парня.

— Чем вы занимаетесь? Это интересно? — И внезапно спросил что-то совсем неожиданное: — Интереснее, чем быть… единственной юной госпожой из рода Экхартов?

— Это работа. Как она может всегда быть интересной?

— Но вы всегда казались очень заинтересованной в ней…

— Это просто достаточная награда за то, что я отбросила статус «единственной юной госпожи Экхартов».

Я старалась спокойно отвечать на его безумные вопросы.

Чуть помолчав, я небрежно добавила:

— Ты жив, значит однажды непременно найдешь интересные для тебя вещи.

— …

— Есть что-то, чем я хочу заниматься, я без ума от этого дела и круглый год следую за своей мечтой…

— …

— Ты еще слишком молод, чтобы говорить, что жизнь скучна.

— Вы же говорили, что особых отношений между нами не было, разве вы помните мой возраст?

— Наглого парня, который младше меня? Конечно.

Когда я так ответила, скрестив на груди руки, выражение лица Эклиса снова сделалось странным.

«Так чего ты от меня хочешь-то?»

Преследовавший меня парень с округлившимися глазами снова открыл рот:

— Почему вы говорите такое человеку, которого ненавидели?

Вряд ли он делал это намеренно, но каждый раз, когда он придирался к моим словам, у меня замирало сердце.

«Ты понял, что я солгала? Нет, ты же все равно ничего не помнишь…»

Однако по бесстрастному лицу этого мужчины ничего нельзя было понять.

Поагонизировав мгновенье и поломав голову, я невинно произнесла:

— …Я сейчас слишком счастлива, чтобы испытывать одни лишь негативные эмоции, — я говорила со всей искренностью. — Встреча с тобой мне неприятна, поэтому я хочу, чтобы ты знал. Но, в любом случае, сегодня ты мне помог, так что было бы несправедливо тебя обманывать.

— …

— Если ты меня понял, хватит меня преследовать.

— То, что я ненавидел вас и предал…

— ….

— …это правда?

В отличие от меня, желавшей поскорее завершить разговор, он настойчиво продолжал выспрашивать меня о прошлом, которое он якобы не желал знать.

Я со вздохом ответила:

— А какой мне смысл тебе лгать?

— Я вообще-то солгал.

Мой эмоциональный тон его спровоцировал?

От этих слов, сказанных без какого-либо выражения на лице, у меня перехватило дыхание.

— Поначалу я следовал за вами, чтобы убить, независимо от того, что связывало нас в прошлом.

Глава 267

Сказав это, он шагнул в мою сторону.

«Ты следовал за мной… чтобы убить меня?»

Я инстинктивно отступила назад.

Ну, я и правда не помню, чтобы он был таким раньше, а значит, он действительно потерял память и стал другим человеком.

— Ты даже не помнишь меня, так почему?

— Не могу вспомнить. Но мне не нравится неприятное чувство, которое я испытываю, глядя на вас.

— …Неприятное чувство?

— Оно раздражает. Поверить не могу, чем я тут занимаюсь… — Он прикрыл рот рукой, заглушив последние слова. — Гадко.

Он уткнул в мою грудь кончик кинжала, который я ему передала. Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрела на него.

«Причина в естественной антипатии или в остатках его воспоминаний?»

Ясно было только одно: его блестящие глаза, которые смотрели на меня, были лишены эмоций.

— …Зачем ты рассказываешь мне об этом?

— Мне все мучал вопрос: почему я себя так чувствую от одного лишь взгляда на вас?

Он сделал еще шаг. Я хотела попятиться, но отступать было некуда — меня уже прижали к каменной глыбе.

Приблизившись, Эклис безучастно сказал:

— Я не мог вернуть воспоминания. Вот почему я пошел за вами. Мне казалось, что я что-нибудь узнаю, если встречусь с вами…

— …

— Поверить не могу, что я всего лишь ваш враг. Это, знаете ли, немного скучно по сравнению с тем, что напридумывал я, — нахмурился он, глядя на меня изучающим взглядом.

«Ты что, хотел, чтобы я сказала, что мы не враги?»

Что я использовала тебя, и ты знал об этом, а потом сошел с ума из-за того, что я не любила тебя? Что от твоего взгляда мое сердце сжимается из-за того, что происходило в прошлом?