Финал

Затем я услышал голос Виктора. Подслушивать было нехорошо, но острозубый, нервничая, собирался с мыслями, позабыв, что, хотя дерево скрывает парочку из виду, мы все слышим. Я прислонил палец к губам: "Ш-ш-ш". Собеседницы поддержали шпионскую забаву.

— М-Мур. — Ох, сколько юношеской неуверенности! — Тогда, в бою, — прочистил он горло. — Я думал… думал, что... — Движение рук молчуньи, она отвечала жестами. — Нет, я правда испугался! Наверное, я еще никогда так не боялся. — Стук кулака о ладошку. — Я... Я испугался, что потеряю тебя. А ведь поклялся защищать. — Шуршание одежды. — Мы с тобой с самого начала были вместе, именно ты сберегла меня, дала возможность, и... — Виктор постепенно переходил на поток сознания, не давая ни шанса вклиниться ведьме.

Но вот опять щеки Мел раскраснелись, да и Рита прижала волчьи уши, когда мы дружно услышали быстрый поцелуйчик. Думаю, молчаливая чмокнула демона в щеку. О, острозубый не дышит, а сердце пляшет.

— Ты… кхм… хочешь воды? — быстро переключился он, напрочь позабыв о своем монологе. Мур кивнула.

Виктор обошел дерево. Простите, боги, простите, но я не удержался.

— Что у тебя с лицом, зубастый? — ткнул я кукольным пальцем на свои губы.

— Чего? — он старался сделать злые глаза. А рот застыл в улыбке, демон пытался подавить её — и проигрывал своей мимике в неравной битве. — Замолчи!

Что дамы сердца делают с нами?.. Особый вид заклятий.

— Даже не «заткнись»? — поддержала меня Рита.

Под добрый смех демоненок начал рыться в сумке. А Мур, красная до кончиков ушей, также выйдя из-за дерева, шлепнула меня по плечу.

— Эй, я, вообще-то, главнокомандующий! — приподнял я руку, защищаясь от гнева дочери.

И только с ними этот титул ничего не стоит. Просто громкое слово. «Убийца», «Бессмертный», «Непобедимый», «Берсерк», «Зверь»… Для всего мира я буду машиной смерти. И только для них... я хочу быть отцом. Держись, Клиф, у тебя закончились жизни, и встречу с костлявой надо оттянуть, пока я не буду уверен, что все сделанное не напрасно.

Центральный лагерь, как всегда, встретил нас громким оповещением. Вроде ничего не изменилось, но обстановка явно была напряженная. И, несмотря на приказ явиться к Омеге, на ковер…

— Так, — хмуро глядел я на перебинтованную руку Альки. Сама кукольница, несмотря на явное вмешательство целебных сил, все еще выглядела побито. — Если это то, что я думаю... — На меня накатила злоба.

— Был неприятный случай, — сохранила Алька улыбку.

— Беатриси? — прошипела Мел. — Она и нас навестила в разгар сражения. Поэтому лагерь снова открыт для меня.

— Задушу. — Берсерк уже скребся наружу.

— Потерпи, скоро будет такая возможность. — а улыбка-то не фальшивая. — У меня много новостей и важной информации.

— Хорошо. — Я посмотрел на семью. — Соберитесь в моей палатке. По плану Рифа должна прибыть со дня на день.

— Клиф, — успела остановить меня Алька. — Доверься мне и не подавай вида по поводу Бис.

Доверия хоть отбавляй. Сконцентрировавшись, я направился в штаб.

— Ох, Незримая! Мур, что это у тебя? — заметила "мама" рисунок на коже.

— А Мелони не слышит правым ухом, — как бы отвел Виктор внимание.

— Ты теперь будешь говорить это всем? — раздраженно выдохнула Мелони. — Но, в общем, у нас тоже много нового.

Разговор стих.

Под пристальными взглядами чужих глаз я приближался к главному шатру.

— Ну, естественно, — остановился я, видя, что розовая уже ждет меня.

— Берсерк, давно не виделись. — Сколько яда! — Живой... — помрачнело гладкое лицо.

— Ожидала иного? — ухмыльнулся я.

— Нет, — сквозь сжатые зубы. Удержала фальшивую маску. — Омега будет рада. — Мы поравнялись, и на долю секунду белки глаз демонессы окрасились в черный. — Советую воздержаться от лишнего в докладе.

— Оу, конечно. — Я не повернул головы, лишь скосил взгляд. — Не будь параноиком... подруга.

Слышать скрежет её зубов — отдельная музыка в моем списке самых приятных звуков.

Глава 32 Обнажая правду часть 1

Приветствие, доклад, разговор о покушении на Альку... И тишина. Звенящая тишина накрыла командный штаб. Мы не виделись с Ави всего неделю, но за такой короткий промежуток времени в ей словно прибавилось несколько лет. Конечно, не было мешков под глазами или усталых движений. Но взгляд! Я смотрел в посеревшие зрачки и видел всю тягость, печаль, боль. Несокрушимая броня дала трещину, обнажая беззащитную плоть.

— Твой шов, — вполголоса сказала она.

Когда нет божественного света, обычная волчица-альбинос смотрит на меня, как в первые дни нашего знакомства.

— Да, на баррикаде было сложно, — снял я наплечник, положив его на стол. — А...

— Скоро все закончится, — не дала она мне договорить. — Как только мы возьмем Пьетро, все станет лучше.

Снова слова самоуспокоения. Это бесит, раздражает.

— Хм, — нахмурился я. — Как только мы начнем Поход, все станет лучше. — Я наклонил голову. — Как только волки станут едины, все станет лучше. Как только...