Философия интеллекта реального идеализма

Что это? Неужели дух столыпинщины не выявлен до конца в рамках интеллектуальных систем? Да ничего подобного, все давно было и раньше ясно. Причем кому? Да графу С.Ю. Витте, которого уж никак не обвинишь в отсутствии желания блага России, что признает даже великий критик графа, перекрасившийся академик Е.В. Тарле (см.: Тарле Е.В. Опыт характеристики внешней политики. Граф С.Ю. Витте. Соч. М., 1958. Т. 5. С. 511–566).

Так что же пишет граф относительно методов перестройки П.А. Столыпина? А вот что: «... под видом смягчения состояния, в котором находятся жители данной местности, вводится полнейший произвол администратора (Не этого ли желают начальники от регионов? — С.А.К.).

Такой вид положения совершенно соответствует характеру Столыпина: с одной стороны, показывается либеральность, а с другой стороны, под видом этой либеральности допускается подличать». (Витте С.Ю. Соч. М., 1960. Т. 3. С. 483). Вот пример того, что совершенно ясный постулат о существовании причинно-следственной связи, лежащий в фундаменте профессиональной деятельности интеллектуальной системы, превращается, как и ранее в государственной системе, в фарс, где «не слова, не речи, не статьи, а дела, дела, дела — вот единственное, что важно».

Итак, очередная проблема ноосферной защиты интеллектуальных систем заключается в поисках путей сохранения причинно-следственных связей, формируемых интеллектуальной системой, и причем таким образом, чтобы найденные логико-познавательными средствами пути не превращались психологией «холопов» в скверные и давно осуждаемые поступки. Как здесь не вспомнить, что только Благо Человечества (ноосфера) — истинный путь и цель интеллектуального знания. Благо же порождается духом и волей интеллектуальной системы, как Красота воспринимается душой и чувством, а Истина — не сухое собрание фактов в хаотичном мире информации, а результат действия ума и представления его в форме идей. Сама же ноосферная защита — способ гармонизации идей и информации, конвертируемых в действие посредством материального плана.

Можно полагать, что идеи В. Фрея, воспринятые и переосмысленные В.И. Вернадским через призму позитивизма О. Конта, родились как решение парадокса (антиномии) несправедливости у эшафота Н.Г. Чернышевского. Что с позиции сегодняшнего дня кажется более несправедливым, чем непримиримая ненависть между Толстым, Достоевским, Тургеневым, с одной стороны, и Чернышевским, с другой? Но и слабо посвященной в перипетии борьбы того времени молодежи той эпохи эта парадоксальная ситуация казалась возмутительной. А ведь шла борьба за интеллект молодежи, той самой, которой уже спустя время потребовались 1905 г. и революция 17-го года, той самой, которая породила и Павлика Морозова, и Александра Матросова, той самой, которая водрузила знамя Победы над рейхстагом, а затем пошла на базар не покупать произведения Белинского с Гоголем, а продавать по бросовым ценам заработанные в войнах ордена... Сменилась эпоха, и новое поколение воспринимает капиталистические отношения как революцию сознания и зачитывается «Бесами». Очеловечивание Христа в Благе Человечества — ноосфере, стяжание Рая при жизни на земле, о чем писал патриарх Сергий в своей докторской диссертации, — есть забота о стяжании Духа, забота о формировании в рамках неполитической организации тех основ культуры и нравственности, которые смываются потребительским отношением к жизни, когда роль интеллекта в силу «более высоких забот государства» принижается в погоне за материальным гешефтом. Новое поколение... Странно, но можно сказать теперь почти уверенно, что сбылось предсказание П. Юшкевича, который в ответ на книгу В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» в своей работе «Столпы философской ортодоксии» писал в 1910 г.: «... Пусть они берегутся, как бы над ними не повторилась старая история о народившемся фараоне, который не знал Иосифа. Идет новое поколение, которое не знает их заслуг, но знает зато их вины, которое не видело их начала, но видит их конец, и оно им воздаст полной до краев мерой за угашение свободной мысли и за насаждение черносотенных взглядов в марксизме!» (С. 42–43.)