В конце XIX – начале XX вв. В связи с новыми открытиями в естествознании (явления радиоактивности, электрона, рентгеновских лучей), оказались подорванными привычные представления ученых об устройстве материального мира, приведшие к кризису философских оснований физики. «Суть кризиса современной физики, – писал В.И. Ленин, – состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания…. «Материя исчезла» – так можно выразить основное и типичное по отношению ко многим частным вопросам затруднение, создавшее этот кризис» (Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полн. Собр. Соч. Т.18. М.1973. С. 272–273). Причина этого затруднения, по Ленину, заключается в том, что физики придавали своим теориям онтологическое значение, т. е. мыслили метафизику как простое продолжение физики. Далее он объясняет и само это затруднение: «Материя исчезает» – это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи» (Там же. С.275).
Кризис физики, в конечном счете, привел к научной революции. С появлением теории относительности А. Эйнштейна, квантовой механики, многих других научных гипотез и новых отраслей знания произошла смена парадигм в естествознании: классическая наука уступила место неклассической. Результаты научных исследований стали стремительно внедряться в производство, в XX столетии на Западе существенно изменился быт, образ жизни и материальный уровень благосостояния людей. Это в какой-то степени было связано с тем, что там сугубо научные проблемы не выходили за пределы академических кругов, не становились предметом идеологических спекуляций и политических разборок.
Между тем, вся эта ситуация в физике конца XIX – начала XX вв. Была, с нашей точки зрения, как бы знамением, к которому нужно было отнестись как можно серьезнее, а положение о том, что «материя исчезла» можно было проинтерпретировать иначе, но не столько в том духе, что свойства материи относительны, сколько именно в том, что и сам материальный мир относителен. Это утверждение, кстати, отнюдь не подрывает факта реального и объективного существования материального мира. Но оно настраивает человека на то, чтобы в поиске предельных оснований своего бытия он стремился к духовным ценностям.
В отличие от классической, неклассическая наука опирается на более развернутые представления о детерминации (обусловленности) природных, космических, социокультурных явлений. Если классическая наука исходила из принципов лапласовского детерминизма, редуцированного по существу к каузальным связям (причинно-следственным), которые к тому же понимались сугубо линейно и однозначно (следствие выводилось из одной причины), то сейчас картина детерминации явлений видится в совершенно ином свете. В XX веке в связи с появлением и развитием теории относительности, квантовой механики, молекулярной биологии, генетики, кибернетики и многих других наук и научных направлений вычленяется целая совокупность видов и форм детерминации явлений: каузальная, генетическая, функциональная, структурная, целевая и др. К этому следует добавить, что стало очевидным: многие процессы не только в микромире, но и особенно в социальной сфере, развиваются в соответствии со статистическими, а не динамическими закономерностями. Следовательно, во многих случаях необходимо иметь в виду степень вероятности каких-либо событий или следствий из заданных причин. Все это в совокупности необычайно усложнило научную картину мира и предостерегло ученых и практиков от скороспелых и легковесных решений в различных отраслях науки, техники, промышленного и сельскохозяйственного производства. Опыт XX века, в особенности в области технического творчества и социальных экспериментов, показал, насколько опасными и порой губительными могут быть неадекватные научные теории, социальные проекты и технические решения.