Филипп II Македонский

Таким образом, начал вырисовываться хитроумный план по окончанию Третьей Священной войны, который не требовал враждебных действий против государства Фокиды, а также позволял предпринять их против Фив. По-видимому, такие же замыслы вынашивал и Филипп, и вполне возможно, что он разъяснил свои намерения афинским послам частным образом, так как он «тайно выслушивал просьбы обоих посольств; одним обещая избавление от войны и обязывая их клятвой никому не выдавать этого ответа; другим, напротив, говоря, что придет им на помощь».[398] Если дело обстояло именно так, то, вероятно, Эсхин преувеличил свою роль в переговорах. С другой стороны, царь мог и обмануть афинян, внушив им уверенность в том, что он собирается выступить против Фив и поддержать Фокиду, поскольку после этого Эсхин стал ярым сторонником мира с Филиппом на его условиях. Конечно, он должен был понимать, что в таком случае Гал, Фокида и Керсоблепт уже никогда не станут союзниками Афин, как того и хотел Филипп.[399]

Филипп оказал афинскому посольству особенно теплый прием. Несомненно, он постарался предоставить пышные развлечения всем иностранным послам; возможно, он не только хотел показаться гостеприимным хозяином, но и стремился просто им понравиться. Впрочем, Демосфен отверг его гостеприимство и позднее обвинил царя в попытке подкупа.[400] Скорее всего, он с тревогой воспринял присутствие при македонском дворе посольств от других греческих государств, но любезность Филиппа по отношению к афинянам показывает, что он ставил их выше прочих, и определенно, так и решили товарищи Демосфена. Ситуация складывалась как нельзя лучше для Филиппа, но затем он умудрился допустить важный просчет, сыграв на руку Демосфену.

Афинские пленники: Демосфен использует слабое звено

Демосфен уже не был тем человеком, впавшим в замешательство при произнесении речи перед Филиппом, как якобы произошло во время первого афинского посольства. Почти сразу же после того, как Филипп выступил с приветственной речью, Демосфен поднял вопрос об афинских пленниках, захваченных в Олинфе. По сообщениям источников, он взял с собой в Пеллу серебряный талант, который театральным жестом предъявил царю в качестве символической платы за освобождение сограждан. Филипп собирался обсуждать только планы по завершению Священной войны и уже немалого добился, но смелый жест Демосфена перевернул положение с ног на голову. Ранее, освободив Ятрокла и отослав его в Афины, Филиппу удалось отвлечь внимание от этого спорного вопроса. Однако теперь, когда афиняне принесли клятву соблюдать условия мира, не было никаких причин, как, должно быть, заявлял Демосфен и понимал Филипп (как и все прочие), и далее удерживать афинских пленников в Пелле.

Филипп столкнулся с явным затруднением. Если он отпустит заложников сейчас, еще не связав себя клятвой о мире, то потеряет важную разменную монету в любых последующих переговорах. С другой стороны, если он откажется освободить пленников, то все его планы по окончанию Священной войны и снижению фиванского влияния пойдут прахом, так как он нуждался для их осуществления в афинской поддержке. Он сыграл бы на руку Демосфену, подтвердив своими поступками обвинения в вероломстве, ненадежности и всех прочих смертных грехах, которые выдвигал афинский оратор. В конечном итоге царь отказался немедленно выдать афинских граждан, но пообещал освободить их ко времени Панафиней (праздника в честь Афины, богини-покровительницы Афин), до которых оставалось около двух месяцев. Это решение дало Демосфену в руки именно то оружие, в котором он нуждался.

Теперь Филипп был вынужден действовать быстро и в совершенно ином направлении, обусловленном отказом немедленно освободить пленников. Возможно, он начал по-другому смотреть на Демосфена, поняв, что, недооценив противника, совершил большую ошибку. Филипп (но не его союзники) принес клятву соблюдать условия мира с Афинами в Пелле.[401] Затем он объявил, что ему необходимо сразу же выступить в поход на Гал, чтобы положить конец его осаде. На самом же деле он решил обустроить дела в Средней Греции по своей воле, прибегнув, если надо будет, к силе, прежде чем Демосфен сможет настроить против него афинян. С ним уехали и посольства прочих греческих государств. В Ферах, находящихся всего в двух или трех днях пути от Фермопил, союзники Македонии принесли клятву соблюдать мир афинским послам, и Филократов мир вступил в силу.[402]

Филократов мир