Фикбук, милый Фикбук!

— Было бы неплохо оставить что-нибудь в виде жучка, а то звонить и спрашивать у заказчицы результат как-то не профессионально, даже есть у меня с собой такая штука, — рассуждал он вслух. — Только долго ее ставить. Тогда надо бы узнать, где этот неряшливый Оленькин бойфренд. Может, у меня еще куча времени.

И Гоша принялся за чертеж заклятия. Он свернул ковер на кухне, нарисовал чистящим средством большую руну, в центр поставил найденный под ванной таз, предварительно наполнив его водой. Высыпал в него черный порошок, стал читать с блокнота заклятие. Вода в тазу окрасилась в темно-синий, стала двигаться по кругу, показывая расплывающуюся картинку. Гоша в недоумении глядел в воду, не понимая, почему заклинание не сработало. Картинка показывала шкаф, стоящий в коридоре Романовой квартиры.

Гоша провел ладонью по воде, убирая изображение, сменил воду и повторил заклятие. Результат не изменился — вода показывала все тот же шкаф.

Колдун не отрицал, что ему стало не по себе. Он осторожно подошел к шкафу, встал перед зеркалом, рассматривая свое побледневшее лицо, тяжело сглотнул.

— Да что за фигня, — Гошин голос подрагивал. — Просто я неправильно что-то сделал, вот заклинание и дало сбой. И что может быть в этом шкафу…

Гоша резким движением открыл дверцу шкафа. Еле успел отскочить назад, врезаться в стенку и не упасть. Он глядел перед собой, вытаращил глаза, совершенно не зная, что ему делать, совершенно забыв, что надо либо убежать, либо позвать кого-нибудь на помощь. Ошарашено глядел перед собой, на вывалившийся из шкафа труп человека с фотографии. Бледный, будто ссохшийся, его будто испили — в нем не было крови.

Гоша сорвался с места, убежал на кухню, залпом допил пиво и ударил себя по лицу.

— Я же не сплю! — прокричал он, побелевшими пальцами сжимая краешек деревянного стола. — Какого фига… Во что она меня втянула?! — паниковал он.

Ключ в замочную скважину вошел мягко, почти беззвучно, пытался провернуться, но замок не был заперт.

Гоша, не веря своим ушам, обернулся на звук, уставился на дверь. Хозяин квартиры отдал душу Всевышнему, а кто-то ненавязчиво пытался открыть дверь. Гоша нервно улыбнулся, не спуская глаз с двери и пятясь к окну, посмеиваясь, прошептал сам себе:

— Второй этаж, говорите?

Гоша на самом деле думал прыгать. Схватил рюкзак, на ходу скидывая туда свои инструменты, открыл оконные створки, даже взобрался на узкий кухонный подоконник и присел, готовый прыгнуть. Только его схватили за ноги и за руки, свалили на пол кухни, испачкали в магическом кругу, разрушали границы, и прижали. Крупные карлики, в черных очках и плащах, как герои одного блокбастера, на совесть выполнили данную им миссию: крепко держали колдуна, а как только тот перестал брыкаться, связали и усадили у батареи.

Хромая старуха босиком, вперевалочку, вошла на кухню. Под ее плащам угадывалась довольно экстравагантная одежда для ее возраста, со сгорбленных плеч свисали редкие длинные лохмы. Гоша снова был потрясен: под слоями серой кожи морщин узнавались черты милой Оленьки.

Старуха, кряхтя, встала перед ним, похлопала по щеке и сказала скрипучим голосом:

— Даже лучше, чем я думала!

Она сощурила мутные глаза, склонилась над парнем и втянула ноздрями воздух над ним.

Гошу пробил озноб — неприятной казалась ему старуха.

— Оленька?..

Старуха хлопнула в ладоши, и карлики встали в шеренгу по стенке и замерли, словно куклы.

— Что происходит?! — выдавил из себя колдун, разглядывая старуху и ее подручных.

— Тихо, парнишка, а то лишу языка, чтоб не болтал, когда не спрашивают, — ответила Оленька. Задумалась и продолжила: — Судьба твоя происходит.

— Кто ты?

— Зачем интересуешься? Перед смертью-то?

Гоша замолк, а старуха уковыляла в коридор, к двери. Видно было ему, что стоит в дверях девочка – клянется перед Оленькой, а та ей новый приказ отдает и отправляет к заложнику. Сама же в другую комнату ушла, зашуршала там, завозилась, а девочка приказ исполнять поспешила. Прислонила тело Романа к стене, чтобы ходить не мешало, затем встала напротив Гоши, прислонилась спиной к стене напротив да взгляд на парня не поднимала, все то на пол смотрела, то интерьер местный разглядывала.

А девочка была страшненькая, под стать старухе: нескладная, бледная, в платье заплатками перешитом, горб на спине, лицо перекошенное, вот только не боялся ее Гоша. Он спросил у нее:

— Тебя как звать?

Карлики, лишь услышав голос чародея, тут же кинулись на него: сказала ведь старуха ему – молчать, а он не слушается. Девочка шикнула на них, испугались помощнички, встали на место.

— Маша, — недоверчиво ответила она. — Услышит тебя Хозяйка, несдобровать ни тебе, ни мне тогда.

— А мы тихо говорить будем, — прошептал Гоша, улыбнулся слегка. — Я – Гоша. Ты внучка ее?

Скрестила руки на груди девочка, покачала головой.

— Нет, служанка. Скоро десять лет будет, как взяла меня к себе.

Удивился Гоша ее словам.

— Десять лет? — удивился Гоша. — Выглядишь ты младше.