Фигуры высшего шпионажа

- Вас ждет рейхсфюрер, господин полковник!.. - радостно сообщил восторженный идиот...

Когда Радла проводили в кабинет Гиммлера на втором этаже, он уже понял, что содержимое его портфеля подверглось тщательному досмотру. Гауптштурмфюрер остался в приемной.

- «Рыцарский крест» за зимнюю кампанию? - спросил вместо приветствия рейхсфюрер.-

- Совершенно верно, - ответил Радл. - Прошу разрешения закурить. Если, конечно, я у вас здесь в качестве гостя.

- Курите, - сказал Гиммлер, не выносивший табачного дыма. - Не очень многое происходит у вас на Тирпитц-Уфер, чего бы я не знал, но сегодня мне непонятно, что такое «Черный орел». Итак, полковник?..

- В моем портфеле, рейхсфюрер, находятся все объяснения того, что вы желали бы узнать.

- Вы летите к русским в Мариенбаде, я правильно понимаю, что вы со всем этим летите к русским?

- Гиммлер подвигал к себе бумаги и снова отодвигал их, он выглядел несколько озадаченным.

-Да, вы верно оцениваете ситуацию. У нас просто нет другого выбора, если мы рассчитываем добиться хотя бы частичного успеха.

- Что значит - частичного? Частичный успех - это может быть не сам премьер, а его замусоленная сигара.

- Это премьер, - ответил Радл.

- Разница в том, живой он будет или мертвый. А почему русские... Видите ли, рейхсфюрер, у них тоже нет выбора. Сталина, даже если мы сильно об этом. попросим, они выкрасть не смогут, а Черчилля-почемубы и нет? Ондичь, они - охотники.

-Кто такой полковник Штайнер?

- Это мой псевдоним для агентурных сообщений.

- Продолжайте, - велел Гиммлер.

- Мне лично все представляется делом организации. Сумеем организовать проведение операции на должном уровне; значит, успех будет полный. В любом случае важно, что все делается руками русских.

- Напоминаю - мертвым, если по-другому не получится.

-Да, рейхсфюрер!

- Хорошо. Я оставляю дело в ваших руках. Но при одном условии. Вы непосредственно участвуете в операции. Десантируетесь вместе с группой и командуете на месте. Вы помните свою присягу фюреру?

Полковник Радл поднялся со своего места и, вытянувшись в струнку, начал: «Клянусь богом исполнить эту святую клятву! Я буду беспрекословно подчи...»

- Довольно, полковник! Я хочу, чтобы вы помнили и мои сокровенные слова.

- Я их помню, рейхсфюрер: «Верить, повиноваться, сражаться!» Такие слова не забываются.

-Отлично, полковник. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли на аэродром. И помните, какое дело я вам доверил...

Полковника Радла встречали в Мариенбаде начальник разведшколы РОА Тензоров и оба его заместителя. В самую последнюю минуту подоспел Штрик-Штрикфельдт.

- Мы ждали вашей радиограммы, господин полковник, - сказал немецкий куратор РОА. - Все так неожиданно перевернулось с ног на голову...

- Мы сражаемся, не правда ли, господа офицеры? Следовательно, нам необходимо верить, что мы сражаемся не по наитию, а по плану. И повиноваться приказам командования, не испытывая сомнений. В какой степени готовности группа?

- Сорок восемь часов, господин полковник, - доложил подполковник Тензоров. - Горное снаряжение укомплектовано на двадцать восемь человек...

- Не понадобится! - бросил Радл. - «Черный орел» отменяется: Летим в другую сторону, через Ла-Манш. Обмундирование английское. Высадка в районе Норфолка. Конкретные задачи группа получит по прибытии на место.

- Но генерал Фрейтаг-Лорингхофен и полковник фон Штауфенберг намерены... - начал было Тензоров.

- Они ничего не должны знать! -отрезал Радл. - Едем в «Охотничий дом», я должен сам убедиться в готовности группы выполнить любое задание фюрера.

Минут через тридцать вместительные машины проехали под шлагбаумом разведшколы РОА. Пока срочно подбирался камуфляж для полковника Радла, пока ждали «дакоту» с пилотом Антилевским, ибо именно трофейная «дакота» была затребована полковником Радлом, Тензоров и Калугин уединились в одном из помещений разведшколы.

- Ну ни хрена себе! - сказал Калугин. - Готовились брать одних зверей, теперь, выходит, совсем не к этому готовились. Что нам в том Норфолке делать? Может, со Штауфенбергом связаться, пока не поздно?

- А что он сможет изменить? -резонно возразил Тензоров. - Ты видишь, как Радла скрутили? Слова лишнего не скажет. Приказал готовить двенадцать человек, он - тринадцатый.

- Ну, а там-то что от нас потребуют?

- Попробую выяснить, - сказал Тензоров. - Подожди здесь.

Начальник разведшколы вернулся довольно скоро. Лицо у него было серым, как старая марля.

- Черчилль... - шепнул он Калугину.

-Что?!.

- Не что, а кто. Английский премьер, вот кто. Приказ Гиммлера - взять живым или мертвым. Это конец всему, что мы успели здесь наработать...

- Тензоров был потрясен и даже не пытался скрыть свое состояние.

- «Дакота» сломалась, - быстро подсказал выход Калугин. - Антилевский что-нибудь придумает, надо только успеть шепнуть ему, куда нас посылают.

- Экипаж будет изолирован от группы до момента десантирования. Да ты же понимаешь - найдут другую «дакоту».

- Ну тогда... - Калугин на мгновение задумался. -Тогда пусть не найдут нас.

- Не понял, - покосился на него Тензоров. - Разбежимся, что ли, по окрестностям?