Ферр. Пробуждение (СИ)

   Единственным объяснением, что пришло мне в голову, была мысль о том, что я вижу обычную золотую монету, каким-то образом попавшую в течение ручья и кружащуюся в невидимом для меня водяном потоке. А поскольку золотая монета для нашей деревни - это огромное богатство, то я тут же, не раздумывая, сделал шаг вперед, нагнулся и принялся жадно шарить в тёмной воде руками.

   Я все рыскал и рыскал, а "монета" продолжала мелькать в воде, как-то избегая расставленные пальцы. Но я не сдавался. Ещё раз. Ещё. Ещё. Ещё. Есть! Я ощутил в ладонях нечто скользкое и холодное. Скользкое, холодное и... шевелящееся? Да быть такого не может! Я попытался разжать скрюченные пальцы, но вдруг понял, что они меня не слушаются. Мало того - я почувствовал, что напряжение с пальцев стало медленно перетекать на мои ладони, а с них - на руки и плечи. Я испугался, сделал шаг назад, чтобы вырваться из холодных объятий ручья, но тут же понял, что меня уже не слушаются и ноги.

   Вслед за онемением пришли и другие чувства - меня словно накрыло высокой горячей волной. Затем пришла другая волна, но уже холодная. Я вскрикнул и вновь попытался вырваться. Рванулся назад раз, другой и третий. Тщетно. Но от моих неимоверных потуг внутри меня словно что-то лопнуло, как будто разбился какой-то долго хранимый кувшин, и от него моё тело стало заполнять чем-то теплым, тягучим и... сладким? Я растерялся от нахлынувших на меня новых, ранее невиданных ощущений и оттого не сразу заметил, что капли воды, до того лежавшие на моих ладонях, теперь парили вокруг них, словно легчайшее невесомое ожерелье.

   "Ну и дела", - только и смог подумать я. А затем потерял сознание.

*

   - Ты чего притих, зеленоглазка? - спросил меня Игнац, лениво взбалтывая кружку со светлым пивом.

   - Кто? Я? А что? - отозвался я, но тут же снова замолчал, рассеянно уставившись в облупившийся угол хаты.

   - Да какой-то смурной ты сегодня, - озабоченно пояснил мне приятель.

   - Ну... Бывает, - неопределенно ответил я.

   - Я за тебя беспокоюсь, - протянул темноволосый крепыш. - Вдруг ты захворал.

   - Да не болею же я. Никогда, - напомнил я ему. И это было правдой. - Ты же об этом знаешь.

   - Знаю. Но вдруг это первый раз?

   Мы с приятелем сидели в небольшом дворике, что располагался прямо за его домом, и попивали прохладное пиво. Погода вокруг нас - просто на загляденье: солнце заливает всё теплыми лучами, ветерок приятно шевелит мои черные, словно сажа, волосы, а птицы поют так громко и так звонко, словно стараются впечатлить нас двоих своими песнопениями.

   Но мне было не до этого.

   - Да не болен я, не болен, - успокоил я озадаченного друга.

   - Может тебя кровянкой для бодрости угостить? - не унимался он. - Так у меня есть. Это я мигом. - Ингац было приподнялся, но я кивком головы усадил его на место.

   - Не нужна мне твоя колбаса, - отказался я.

   - Кровяная колбаса всем нужна, - не сдавался он. - Посмотри, каков я. Кровь с молоком. А все это от отцовской колбасы.

   И правда - хоть мы с Игнацем и одного возраста, всё-таки он куда крепче и сильнее меня - на полголовы выше да и в плечах пошире. И хотя у них в роду все мужчины крепкие, Игнац решил, что он крепок из-за того, что он любит особую отцовскую колбасу. Вот оттого-то он всем её и советует. Всем друзьям, разумеется.

   Услыхав мой отказ, крепыш тяжело вздохнул.

   - Так случилось чего али нет? - снова поинтересовался он, взбалтывая кружку.

   - А с чего ты взял, что у меня что-то случилось? - не желал сдаваться я.

   - Так обычно тебя за пивом не остановишь: как рот откроешь, так никому и не закрыть, - ухмыльнулся сын скотобойца. - А сегодня ты словно в рот воды набрал. Вот я и подумал, что что-то могло случиться.

   А Игнацу во внимательности не откажешь. Или в сообразительности. Я неохотно открываю свою душу людям, но Игнац мне не чужой - мы уже лет шесть как с ним знакомы. Знакомы и дружим. Крепко дружим.

   Познакомились мы с ним, когда мне было где-то ещё лет семь или восемь. Игнац и его младший брат, тоже еще совсем маленькие, стояли возле нашей калитки и о чём-то очень громко спорили. Просто очень громко. Любопытство пересилило, и я вышел во двор послушать. Оказывается, два мальчугана спорили о том, как им поделить пять вкуснейших маковых кренделей, подаренных им отцом. Беда казалась неразрешимой - ведь и ребенку понятно, что пять вкусняшек поделить поровну попросту невозможно. Тогда я набрался смелости и решился им помочь. Что я такого придумал? Я просто забрал один из пяти кренделей себе - тогда мне казалось, что это было очень разумным решением. Но как бы не так - оба мальчишки тут же взбунтовались, не желая отдавать мне даже крохи вкусного подарка. Тогда я поступил по-другому - разломал спорный крендель пополам и вручил по половинке каждому из них. И, о чудо, - это всех устроило.

   На следующий день Игнац пришёл к нам домой, в гости, и попросил моего отца отпустить меня с ним на рыбалку. Тот разрешил, ведь в рыбалке не было ничего для меня опасного - закинул себе удочку и сиди в тени.

   Затем Игнац пришёл ко мне ещё раз. И ещё. И ещё.

   Так мы с ним и подружились.

   Эх, была не была - решил я. Откроюсь.