Фермер, который меня довел

Это меня не очень-то успокоило, и Слагор добавил:

— Или тетя-врач, если вы больше доверяете женщинам. Выпейте воды.

Я взяла стакан с водой, махом осушила половину и, поглядев на учиненное мной безобразие, вымолвила:

— Извините… я уберу…

— Да я сам. Хорошо, что вы не сняли идентификационный браслет. Я отвезу вас в город, вам нужна операция. Обхватите меня за шею.

Слагор говорил так уверенно и спокойно, что я без возражений сделала, как он просил. Без труда подняв меня, он понес меня через комнату к двери.

Я воспользовалась возможностью и огляделась. Комната была слабо освещена, повсюду валялся хлам: тут и там громоздились коробки, упаковки, веревки, особенно много всего было навалено на круглый солидный стол. Дощатый исцарапанный пол явно нуждался в починке, на стенах висели старые плетеные штуки, название и применение которых мне неизвестны, на старом продавленном диване с лопнувшей обшивкой мне «выпала честь» полежать и «разукрасить» содержимым своего желудка. Окна были занавешены старыми-старыми шторами мерзейшего цвета.

Тут явно многое осталось от старины Балка. Неужели он был таким неряхой? Тогда мой дед по сравнению с ним был образцом вкуса и чистюлей…

— Я еще не обжился, — проговорил Слагор, заметив мою реакцию. — И вещи не разобрал.

— Как вы живете здесь? Это же страх!

— Поэтому я сплю в сарае, там уютно и чисто.

— Раз там уютно и чисто, зачем вы принесли меня сюда?

— Место сна — сакральное место. Оно только для меня.

Я поняла вдруг, что паразиты это не самое страшное; изо рта моего вырвался испуганный вздох. Сосед остановился и посмотрел в мое лицо.

— Снова плохо? Кстати, мне понравилось, как вы легли в обморок — как поспать.

Сглатывая подкатывающую к горлу желчь, я полузадушенно спросила:

— Как вы прошли нашу охранную систему? Ее ведь невозможно пройти… это ведь новейшая система…

— Да ну бросьте. Обойти эти системы довольно просто, если знать, как.

— Просто? — повторила я, и вспомнила, как отреагировал мой странный сосед, когда увидел не менее странного агента Эттерика Руда. Он разозлился, запросто взял его на руки да унес. Они друг друга знают, и они оба ведут себя как… — Вы тоже агент? — спросила я.

— Руд проболтался? — вопросом на вопрос ответил Слагор. — Он то еще трепло, не умеет держать инкогнито. Особенно когда дело касается женщин… Нет, Камарис, я не агент, можете выдыхать.

— Тогда кто вы?

— Просто Слагор Тулл. Фермер.

— Это я — «просто»… а вы… вы точно не «просто»… О, Звезды… какие еще сюрпризы ждут меня? — простонала я, и опустила одну руку на живот, в котором то ли ребенок развивается, то ли паразиты, то ли и тот, и те.

— Я действительно просто фермер, у меня нет двойного дна и никаких преступных намерений. Я лишь хочу спокойно жить здесь, кооков разводить.

— И жениться, — продолжила я машинально, вспомнив рассказы дочери Балка.

— Да, жениться, — кивнул мужчина, и улыбнулся. — Я был военным, если хотите знать, и потрепало меня знатно. Теперь хочу покоя.

— Если вы мне врете, вас накажут Звезды, — сказала я, и плевать мне было, насколько по-детски это звучит. Ведь я и есть ребенок, только-только выпорхнувший из родительского гнезда и пробующий на вкус самостоятельную жизнь.

Мужчина неожиданно отреагировал на мои слова. Кивнув, он произнес:

— Согласен. Пусть меня накажут Звезды, если я обману когда-либо чье-то доверие.

Я, наверное, простодушная дура, но после этих слов мой страх перед Слагором Туллом пропал.

Слагор привез меня в единственную больницу Хасцена, ту самую, где словоохотливая гражданка за стойкой регистратуры убедила меня обратиться к пустыннице Чиуре вместо назначенного комиссией «полудурка-врача широкого профиля».

И за что местные невзлюбили этого врача? Мне он понравился. Невысокий, худенький, с большими наивными голубыми глазами, он выглядел совсем юным, говорил тихо и уважительно; ценящая вежливость и деликатность в мужчинах, я чуточку в него влюбилась. Выслушав мои сбивчивые объяснения, он первым делом выяснил, беременна ли я.

Беременность не подтвердилась, подтвердились паразиты. Лапушка-врач разъяснил мне, что бояться нечего, что операция хоть и полостная, но простая, и что в больнице есть регенерационное, так что очень скоро я буду как новенькая. Как только мое согласие на операционное вмешательство было получено, мной занялась суровая медсестра. Мне дали препараты, способствующие очищению организма, после чего мой организм, собственно, очистился, затем меня раздели и уложили на кровать.

Мне ввели общий анестетик, и, пока я засыпала, Лапушка говорил со мной.

— …Все будет хорошо, — уверял он своим чистым юношеским голосом, — вы проснетесь уже здоровой, но голодной. Денек-другой придется обойтись без еды, но это не так уж трудно, правда?

Погружаясь в искусственное забытье, я слушала завороженно его голос; страшное подозрение вдруг всполошило мой ослабевающий разум. Не может такой молодой человек быть врачом! Он притворяется! Правду сказала та тетка из регистратуры — он полудурок, а не врач! Мерзкий притворщик!