Феодал

Фома потерял им счет. Он сутулился, старался поменьше вертеть головой и учился искательно улыбаться в присутствии отца Еноха. С Евстигнеем болтал только о пустяках и никогда наедине. Пусть все слышат. Он знал: кому-нибудь из каменотесов поручено приглядывать за ним. Может быть, двоим или троим. На месте святых отцов он так и сделал бы. Но и трое не могут сохранять бдительность всегда – особенно если объект наблюдения смирен и, как водится, нищ духом.

Человеку надо спать. Здесь, как и везде, предпочитали спать серыми «ночами». Фома уже выследил, где поселили Оксану. Оставалось дождаться, когда трое соседей по шалашу уснут столь крепко, что не смогут наутро сказать, сколько времени новый послушник ходил по нужде – три минуты или час.

Идти в пустыню – быть у всех на виду и оставить улики. Не заметят, так поймут по следам. Прятаться у реки – над водой и самый легкий шепот слышен за километр. Фома привел Оксану в каменоломню. Труд поколений превратил скалу в подобие разрушенного замка. Неопытный человек заблудился бы среди глыб, каменных нор, щелей и ниш.

– Как ты?..

– Ужас! – выдохнула Оксана, и не приходилось сомневаться в искренности ответа. – Со старухами живу. Злые они… Не стали монашками и уже не станут, вот и злятся на всех. Наорала тут на одну – та сразу ябедничать. Жаба старая! Меня наказали, целый день у столба простояла. Я же говорила, что я невезучая… А ты? Ты как?

– Жив, как видишь.

– Пораньше прийти не мог? Тоже мне, феодал! Я ждала…

– Так вышло. Прости.

– Тоже мне, мужчина!

– Потише. По-твоему, мужчина должен быть идиотом? Терпи до времени. Тебя исповедовали?

– Допрашивали! И не раз.

– Все рассказала? И про выспанные вещи тоже?

– Да. Не надо было?

Фома вздохнул.

– Чего уж теперь… Однако странно, что мы еще живы. Евпл не дурак, понимает опасность. Это новичка можно гнуть в свое удовольствие, но мы-то не новички. Мы в чужой монастырь со своим уставом… Значит, мы преподобному нужны для чего-то. Ну, свежая кровь – оно понятно. Только этого мало. Для чего еще, а?

– Ничего себе мало – трахаться по жребию! – На глаза Оксаны навернулись слезы. – Иду – меня глазами раздевают. Один жирный, морда как блин, глядит и слюни пускает. Убила бы. Одна радость, что без благословения преподобного меня не тронь…

– Карантин, – пожал плечами Фома. – Разумная мера, между прочим. А то занесут еще в обитель дурную болезнь, да все и перезаразятся. Говорю же: преподобный не дурак.

– Какая мне разница! Ты бы лучше думал, как нам отсюда смыться!

Логика, подумал Фома. Интересно, почему женщины уверены, что беспрерывно понукать мужчину – лучший способ заставить его действовать правильно? В точности наоборот.

– Я думаю о том, как нам уйти, получив назад свои вещи и еду на дорогу, – сказал он. – Без них – кто мешает? Вон она, пустыня, иди.

– А если ниже по реке есть другие оазисы? Угнать у рыбарей лодку…

– Если оазисы и есть, то очень далеко. Иначе о них было бы известно. Я собирал информацию, я знаю.

– Ну и что ты думаешь делать? – спросила Оксана.

– Я? Или мы?

– Ты опытнее! Ты феодал! Мы что, уже врозь, да?

– Это я у тебя хочу спросить, – жестче, чем сам хотел, выговорил Фома. – Кто мы? Случайные любовники или команда? Если я один, то я и уйду один. С сожалением. Не знаю как, но уйду. Если мы вместе – помогай мне!

– Как? – Оксана всхлипнула. – Что я могу? Я тут никто. У меня даже имя отобрали, я теперь не Оксана, а Епифания…

– Очень приятно, а я Еремей. Ничего имечко? Я им про Фому, они мне про Ерему… – Он ухмыльнулся, махнул рукой. – А, лишь бы в печь не ставили! Прорвемся. Для начала не хнычь. Нужен план действий. Вот он: мы берем Евпла за хрип. По-тихому. Только ты и я. Нужно узнать, где у него спальня. Варианты: алтарь, ризница, личные покои самого Евпла. Вероятнее всего алтарь. Проникаем ночью. Я сплю и вижу сны, ты стоишь на стреме. Добудем оружие – будет совсем другой разговор.

– Тихо! – Оксана вздрогнула. – Слышишь?

Где-то недалеко посыпались мелкие камешки. Что удивительного? В таких местах должны водиться летучие мыши, ящерицы, змеи, многоножки и прочая фауна. Корни растений могут раздвинуть камни, вызвав небольшой обвал. Но в этой каменоломне нет растений, и здесь не Земля. Разве что кошка, которую забыли запереть на ночь, обходит свою территорию? Но кошки, в отличие от человека, умеют ступать неслышно.

Оксана вжалась в скалу – напуганный зверек, почуявший хищника. Шум ее дыхания мешал слушать. Медленно-медленно Фома высунул голову из укрытия.

В сумерках Плоскости трудно остаться незамеченным. Соглядатай замер шагах в десяти. Серый на сером, он скорчился за угловатой глыбой. Он не видел заговорщиков, но знал, что они где-то тут.

Где-то поодаль два кота начали разборку с вокального дуэта. Любой посторонний звук помогал оставаться незамеченными. Фома предпочел бы канонаду или рок-концерт. Орите, звери!

Замолчали…

Рука сама собой зашарила в поисках камня.

Гладкая скала. Каменная дресва, песок. И только. Хотелось крикнуть непонятливой девчонке: «Да помоги же! Найди что-нибудь! Вложи в руку!»