Феодал

Цепь выветренных скал на границе с владениями Перонелли действительно смахивала издали на спину крокодила. Фома сам когда-то придумал это название и потом долго объяснял Нсуэ, что такое крокодил. Откуда бушмену из Калахари, никогда не покидавшему родных песков, знать о крокодилах? Пришлось растолковать, что это такой большой варан, по воле великого духа Гауа снабженный немаленькими зубами, гребным хвостом и спиной… вот такой, как та цепочка скал.

Породу, слагающую скалы, Фома определить не мог. Видно было только, что особой прочностью порода не отличалась. Бродячие вихри выгрызли в ней множество ям, гротов и даже одну узкую пещеру — отличную духовку для того, кто сдуру дождется в ней визита горячего вихря. Одна из первых заповедей феодала: всегда имей хотя бы один путь к отступлению. Лучше два.

Поэтому Фома не расположился на самой высокой, но зато и самой крутой скале, выбрав более пологую. Ломать ноги, прыгая в случае чего с обрыва, — удовольствие маленькое.

Восточная часть феода Перонелли была отсюда видна как на ладони. Правее можно было разглядеть южную часть владений Люкера. Далеко на юго-западе угадывалась в дымке длинная серая полоса скального выхода, там начинался феод Губайдуллина.

Феод? Провинция? Сатрапия какая-нибудь? Фома не знал, и это его беспокоило. Шестой год от западных соседей не поступало никаких известий. Совершенно никаких. Ни от Люкера, ни от Перонелли, ни от Губайдуллина, ни от Анастасиоса Андриадиса. Тем более их не поступало от Мбунумве, чья земля хотя была и недалеко, но с феодом Фомы не граничила. Как будто на западе все вымерло.

Но этого, конечно, никак не могло быть. Удобно расположившись на скале, Фома навел бинокль на владения Перонелли. Бинокль был новый, недавно выспанный, с могучими, еще не заляпанными линзами и двадцатикратным увеличением. На нем даже красовался лейбл «Made in China», хотя Фома не помнил, чтобы вспоминал о Китае на сон грядущий. Что удивительного? Плоскость — или местный бог — работает по принципу экономии усилий. Можно выспать и небывальщину вроде того танка с башней от линкора, но если нужен всего лишь бинокль, или автомат Калашникова, или коробок спичек, то зачем выдумывать уже выдуманное? Проще скопировать то, что реально существует на Земле.

А разве кто-нибудь сомневается в том, что контакты с Землей у Плоскости самые тесные? Каждый, кто угодил сюда, служит наглядным подтверждением данной истины.

В хороший день дымка позволяла разглядеть со Спины Крокодила максимум два оазиса. Сегодня видимость была так себе, ниже средней, стало быть, на дальний оазис, тот, что у Люкера, не стоило и смотреть.

Зато ближний оазис, у Перонелли, как будто нарочно подставлял себя взгляду. Невысокие холмы, обрамлявшие котловину, скрывали часть ячменного поля, но не огороды, не источник воды и не хижину. Несколько чахлых пальм, казалось, печально размышляли, стоит ли им и дальше длить свое существование. Поле тоже не обещало чересчур обильного урожая. Оазис был не из лучших, да и не из крупных.

И тем не менее в нем жило по меньшей мере пять человек. Сейчас Фома видел троих: двух женщин и мужчину. Женщины, согнувшись в три погибели, пропалывали огородные грядки, мужчина таскал в бурдюке воду для полива. Все трое работали безостановочно, как заведенные.

— А можно мне посмотреть? — подал голос Борис, потянувшись к биноклю.

— На, смотри. Ничего там нет интересного…

— А если ничего интересного, на фиг мы сюда ходим? — задал вопрос ученик и прилип к окулярам.

Фома не снизошел до ответа. Зачем да почему — это уже было объяснено один раз, умному достаточно. На границе с Губайдуллиным тоже есть давно облюбованное место для наблюдений, как и на границе с Андриадисом. Что-то неладное произошло у соседей, хотя боеголовка ракеты заведомо не рванула. Вернее всего, взбесившаяся точка выброса все-таки «одумалась» и заработала в прежнем режиме. Впрочем, это еще не факт, а только повод поболтать с Георгием Сергеевичем на теологические темы. Если новоявленное королевство временно отказалось от экспансии на восток, то ничего особенного в нем и не должно было происходить. Да, перенаселение. Но почему хуторяне не идут напропалую через границу в поисках недонаселенных, а то и вовсе пустующих оазисов?

Король запретил? Очень смешно. Поди-ка запрети людям искать лучшую долю, не приставив к каждому человеку охранника с автоматом! Молча выслушают запрет, молча и уйдут…

В теории оно так. А на деле — не уходят почему-то! Хотя с первого взгляда ясно: не очень-то они там благоденствуют. Тощие. И одежда на них — рвань.

Фома видел два способа разрешить загадку. Первый — лично наведавшись во владения соседей, собрать разведданные. Опасно, конечно. Поймают — пощады не жди. Отрежут не только уши. И кто знает, какие сюрпризы приготовил тот же Перонелли на границе?

Безответственному мальчишке пристало бросать своих хуторян с риском не вернуться, а не опытному феодалу! Вот подрастет смена — тогда да, можно будет рискнуть. Но только своей головой.