Феникс (ЛП)

Не думаю, что он ожидал увидеть кого-то вроде Феникса рядом со мной. У меня всегда было очень мало друзей, и он держал пари, что и здесь я буду одна. Так у меня было бы легко что-то отобрать, как в детстве.

Я просто поднимаю бровь и ничего не говорю. Он не заслуживает моего внимания. Поворачиваюсь к матери в ожидании ответа.

— Я узнал от секретаря адвоката, — снова отвечает Максвелл за нее. — Она реально болтливая.

Тот кровавый секретарь. Я и не думала, что тот самый адвокат будет знать, куда я переехала. Может, они каким-то образом отследили меня по деньгам Гарриет, когда я покупала на них этот дом.

— Слушайте, чего бы вы там не хотели, выкладывайте сейчас, потому что в дом я вас не приглашу, — раздраженно говорю я.

Феникс встает рядом со мной и кладет руку на поясницу. Теперь его движения другие — они плавные, опасные. Максвелл осматривает его сверху вниз с раздраженным выражением лица. Феникс прямо смотрит в ответ; кажется, будто он отслеживает каждое движение моего брата.

От Феникса исходит ненависть; ненависть к тому монстру, что чуть меня не разрушил. На вид он спокоен, но у меня такое ощущение, будто он балансирует на лезвии ножа; в одно движение он может оторвать Максвеллу руку или ногу.

— Кто это? — раздраженно шипит Максвелл. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем Максвелл сорвется.

— Это мой друг Феникс, — сообщаю я им, — и если вы не возражаете, мы собираемся войти в дом. Надеюсь, к тому времени как я снова выйду, вы двое уже уйдете.

— Мы никуда не пойдем, — говорит Максвелл. — Поэтому тебе лучше пригласить нас в дом.

— Да пошел ты.

— Ева! — неясно ругает меня мама. Как нелепо! Она думает, будто может поучать меня после двадцати четырех лет молчания. — Нам нужно с тобой поговорить, а мне не хочется делать это здесь, на подъездной дорожке. Так что, пожалуйста, ты не впустишь нас в дом на несколько минут? Можешь сказать своему другу уйти. Мы не создадим проблем.

Феникс цинично поднимает бровь.

— Я не уйду.

— Тебе здесь делать нечего, мудак, — выплевывает Максвелл, расправляя плечи и делая шаг к Фениксу. Феникс отстраняется от меня и поворачивается с Максвеллу. Одно четкое движение его руки, и Максвелл лежит на земле.

— Назови меня так еще раз, — говорит Феникс со смертельным спокойствием, делая шаг к нему, как пантера. — Ну же. Я этого хочу.

Если бы у Максвелла были мозги, он бы мудро заткнулся. К сожалению, в голове у моего брата почти так же пусто, как в птичьем гнезде в декабре. А еще у него нулевой самоконтроль.

Максвелл пялится на Феникса сощуренными глазами.

— Еб@ный. Мудак.

Феникс склоняет колено и хватает Максвелла за запястье, выгибая его под невообразимым углом. Брат визжит от боли и сжимает зубы.

— Отпусти меня, ты, псих!

Я почти смеюсь из-за иронии. Максвелл называет кого-то другого психом. Но ситуация слишком отвратительна даже для безрадостного смеха. Глаза Феникса почернели, на его лице появилось такое выражение, которого я прежде никогда не видела. Выражение хладнокровного убийцы. В этот момент я не сомневаюсь, что он прикончит моего брата между этой секундой и следующей. Еще более тревожным является тот факт, что я не чувствовала ни капли боли при мысли о смерти Максвелла.

Я колеблюсь, не зная, как разрешить ситуацию.

— Извинись, — говорит Феникс, сильнее сгибая руку Максвелла.

Брат воет, а мать визжит от ужаса.

— Отпусти его! — кричит она, приближаясь к Фениксу. Я хватаю ее за плечо и оттаскиваю.

— Феникс, оставь его, — шепчу я.

На мои тихие слова он резко поворачивает голову, и что-то загорается в его глазах. Феникс тут же отпускает руку Максвелла.

— С какими людьми ты теперь ошиваешься? — скулит Максвелл, потирая больную руку.

— Вставай, — ледяным тоном говорит моя мама.

Он смотрит на нее и поднимается на ноги. Знаю, они не уйдут, пока не получат то, что хотят. Они сказали, что хотят поговорить, и если это заставит их уйти, что ж, мы можем поговорить.

Несколько мгновений я перевожу взгляд с Максвелла на маму.

— Ладно, у вас десять минут, — говорю я, прежде чем открыть входную дверь и войти в дом.

Они идут за мной на кухню. Феникс снова встает рядом.

Мама присвистывает:

— А ты тут неплохо устроилась, Еви.

Она снова вернулась к игре в паиньку. Подождите, пока она услышит, что ни пенни от меня не получит, и когти вернутся.

Максвелл проходит и садится за обеденный стол, изображая обыденное поведение, будто мгновение назад Феникс не заставил его хныкать как ребенка. Его расчетливый взгляд скользит между мной и мужчиной рядом со мной. Я ничего не говорю. Не собираюсь ничего им упрощать.

— Я могу закурить? — спрашивает мама, вытаскивая новую сигарету из сумочки.

— Нет.

Она награждает меня скользким взглядом и убирает сигарету обратно в пачку. Внутри я горжусь тем, что остаюсь сильной. Я не позволила им меня запугать. Независимая жизнь после смерти Гарриет усилила мою уверенность, а я даже этого не осознавала.

Мама поджимает почти несуществующие губы, а Максвелл открыто пялится на меня. Если их план состоял в том, чтобы приехать и миленько отговорить меня от моих денег, они терпят неудачу.