Феникс

Нет, их еще интересует положение на фронте. Это естественно. Вот захрипел репродуктор трансляционной сети. Почему-то перед объявлением сводки ставки главнокомандования появляются тревожные шорохи и хрипы. Будто специально прочищают динамик. Готовят слушателей к важному сообщению. Берг садится за стол, садится далеко от Саида, но просвет между рядами дает ему возможность хорошо видеть шарфюрера. Теперь уже нет сомнения — появление гестаповца у «Ашингера» вызвано интересом к Исламбеку. Значит, он шел от вокзала. Ждал приезда Саида. Знал, что он вернется из «Вальд-лагеря» вечерним поездом. Главное, знал, что шарфюрера не задержат.

Последнее показалось самым удивительным и самым тревожным — между гестапо и управлением контакт. Необычный контакт. Была неприязнь, даже вражда. Вдруг все переменилось. Одна общая сеть, и ее накидывают на Саида.

— Сталинградский участок фронта продолжает оставаться стабильным… — вещал динамик. — Город разрушен, бои идут за обладание пунктами сопротивления Советской армии, которая с фанатическим упорством пытается задержаться у Волги, хотя всему миру ясно, что Сталинград обречен.

Эту фразу Саид слышал в начале месяца. Все берлинцы слышали. Она начала повторяться, вызывая удивление и беспокойство. Трехсоттысячная армия Паулюса стояла. Стояла у Сталинграда и не проявляла никаких признаков активности. Но должна была двинуться. Берлин ждал именно такого сообщения, а оно не поступало. Какая-то стратегическая тайна связывалась с этой стабильностью. Фюрер готовил сюрприз. Иначе не могло быть. Вот только слишком затянулась развязка.

— Мы победим! — истерично выкрикнул кто-то за дальним столиком.

Все зашумели. Стали обсуждать сводку. Или просто пытались заглушить истерический голос. Он нервировал, вызывал досаду — все-таки истерия близка к отчаянию.

Берг пил пиво. Пил и смотрел в кружку. Любовался пенистым напитком. Лишь изредка вскидывал глаза и, как бы невзначай, сталкивался взглядом с Саидом. Теперь они оба будут тянуть время: кто кого пересидит.

«Зачем я нужен ему? Зачем? — спрашивал себя Саид. — Меня передали Ольшеру. В надежные руки. Гауптштурмфюрер отвечает за своих людей перед Гиммлером и распоряжается ими по собственному усмотрению. Как подчиненный Ольшера, я неприкосновенен. Но гестапо все-таки не оставляет меня в покое. Этот Берг ищет какую-то нить или уже нашел».

«Нашел? Куда ведет она? Неужели к Бель-Альянс? Там все мертво. Там даже нет следов крови — стерто временем».

Тянет пиво. Берг тянет. Что ж, Саид будет следовать его примеру. Будет сидеть в зале до закрытия, заставит этого гестаповца работать.

А потом?

Приходит в голову совершенно ясная мысль: «Ашин-гер» лишь пункт, задержка в пути. Бергу надо знать, куда направится после бара Саид. С кем встретится. Последнее — самое главное. Ради этого и идет следом гестаповец. Идет и ничего не находит. Не будет встречи. Не предусмотрена она. Исламбеку не с кем встречаться. Холостой выстрел, дорогой Берг. Напрасные усилия. Идемте лучше отдыхать. Я чертовски устал сегодня. Да и вы, надеюсь, поработали. Это ведь собачья работа — следить. Вот допьем кружку пива — и по домам.

Саид начинает торопиться. Припал к стеклу губами и не отрываясь глотает горьковатый, чуть хмельной напиток. Догоняй, оберштурмфюрер.

Что такое? Берг не спешит. Не догоняет. Наоборот, отставил кружку и с едва приметной, хитроватой улыбкой смотрит на Саида.

И тут у Саида появляется новая мысль: проверить гестаповца. Может, он следит не за ним. Вообще не следит. Бывает же так. Случайное совпадение.

Исламбек встал, направился в вестибюль. К телефону. Аппарат чернеет на тумбочке, рядом с пальмой. Его хорошо видно из зала через стеклянную дверь. И говорящему зал виден. Виден Берг. Пьет пиво. Все-таки поднял кружку.

Кому позвонить? У Исламбека нет друзей в Берлине. Азизу? Скучно. Да и он уже спит. Ага! Саид знает телефон Надие. В управлении СС. Набирает номер. Слушает гудки.

Берг опустил кружку. Разглядывает что-то в ней. Пену гаснущую или соринку. Или отражение люстры. Большой, старинной люстры с несколькими светящимися лампочками. Да, Берг явно не интересуется Исламбеком. Чертов гестаповец. Зачем он явился сюда?

— Вас слушают…

Ловко! В управлении СС не раскрывают себя, только слушают.

— Мне нужна дежурная по приемной.

— Говорите!

— Надие, это вы?

Пауза. Берг пьет и, кажется, весь поглощен своим нехитрым занятием. Не смотрит на дверь, через стекло. Никуда не смотрит. Только в кружку. Вот дьявол!

— Надие Амин-оглы сегодня не дежурит.

— Благодарю.

Саид опустил трубку. Задумался: что же делать? Есть номер домашнего телефона. Но удобно ли звонить? Впрочем, они все-таки знакомы, это дает право на короткую беседу.

Снова крутится диск. Снова бегут цифры. А Берг пьет пиво. Равнодушный до наглости.

— Как хорошо, что вы позвонили, Саид…

— Почему хорошо?

— Не уточняйте…

— Молчу.

— Жаль, что вы далеко, мне хочется многое, многое вам сказать… Саид, вы помните, куда провожали меня?

— Да.

— Повторите эту прогулку…

— Надие…

Он оглянулся на дверь. Берг пьет пиво. Проклятый гестаповец невозмутим. Истукан какой-то. Ну, погоди же!