Фемистокл

Из-за нехватки продовольствия на рынке продавали полусгнившие овощи, муку вперемежку с отрубями, мясо собак, лепешки из бобов и рыбьего клея, однако люди не возмущались.

Агораномы все прекрасно знали, но закрывали на происходящее глаза.

Цены подскочили не только на продовольствие, но и на дрова. Афиняне, ютясь в наспех сооруженных жилищах, страдали от холода, сырости и сквозняков. Большим спросом пользовались бронзовые жаровни для раскаленных углей. Бездомные бродяги ночи напролет жгли костры в предместьях города либо в заброшенных каменоломнях.

Ежедневно с раннего утра Афины обходили отряды государственных рабов во главе с агораномами. Они собирали умерших от болезней и холода, заглядывая во все улицы и переулки. Найденных мертвецов сжигали на костре, а кости хоронили в общей могиле.

На фоне всех этих бедствий оскорбительно и вызывающе выглядели те из афинских аристократов, которые имели достаточно средств. Эвпатриды вскладчину нанимали корабли, на которых специально для них привозили с Эгины, Эвбеи и Пелопоннеса оливковое масло, нежную телятину, вымоченную в уксусе, свежую рыбу, фрукты и всевозможные приправы к мясным блюдам. Жены эвпатридов появлялись на улицах Афин в изысканных нарядах из ярких шерстяных тканей, доставленных с Делоса или из Коринфа.

Давняя вражда эвпатридов с беднотой, утихнувшая было ввиду угрозы персидского завоевания, вновь дала о себе знать.

Аристид, который и до войны с Ксерксом жил очень скромно, теперь проживал у тестя, поскольку его собственный дом лежал в руинах. Это обстоятельство неимоверно возвышало Аристида в глазах беднейших афинян. Последние знали, что аристократы были готовы дать денег Аристиду для постройки нового дома, но встретили отказ с его стороны.

Фемистокл же, напротив, из любимца демоса превратился в изгоя.

Аристократы по-прежнему не желали с ним знаться, не простив старых обид. Народ невзлюбил Фемистокла за то, что он позволил себе несколько раз проехать по Афинам в колеснице, подаренной спартанцами. Все видели, что Фемистокл явно не стеснен в средствах. Он позволял себе задавать пиры по малейшему поводу, совершать роскошные жертвоприношения, давать деньги под большие проценты оборотистым купцам.

На какое-то время Фемистокл отошел от государственных дел, поэтому он больше не пользовался услугами доносчиков и мошенников всех мастей, как в былые времена. Эти люди, привыкшие жить на подачки Фемистокла, посчитали такое поведение высокомерием и предательством. Сброд, нечистый на руку, завистливый и мстительный, принялся распускать гнусные слухи про Фемистокла, живо переметнувшись к его недругам.

Дня не проходило, чтобы у Фемистокла не случалась перепалка на улице или агоре с выскочками из толпы, которые таким способом старались обратить на себя внимание. Нередко острословы действовали по наущению эвпатридов, которые изо всех сил старались озлобить демос против Фемистокла.

Так случилось и в этот день.

Фемистокл и Эпикрат с утра прошлись по агоре, сделав мелкие покупки. Затем они остановились возле стены объявлений, где всегда было многолюдно.

Внезапно перед ними появился некий Тимодем из селения Бельбина, что лежало в двадцати стадиях к востоку от Афин. Многие из бельбинитов нашли пристанище в Афинах, так как персы добрались и до их деревни, спалив ее.

Тимодем неплохо устроился в городе, найдя тут вдовушку и поселившись у нее в доме. Было известно, что он всегда сторонился тяжелой работы, зато не брезговал грязными махинациями, подделывая долговые расписки и лжесвидетельствуя в суде. Тимодем был не глуп и не косноязычен, поэтому его несколько раз выдвигали на незначительные государственные должности, вроде смотрителя дорог или сборщика арендной платы с метеков, живущих на государственной земле. Однако страдающий непомерным честолюбием Тимодем мечтал о гораздо более высокой государственной должности. Чтобы понравиться народу, Тимодем в последнее время взял себе за правило обливать грязью Фемистокла, делая это публично.

- Что я вижу, Фемистокл! - намеренно громко заговорил Тимодем, привлекая внимание зевак. - Ты сегодня пешком! Где же твоя лаконская колесница? Неужели поломалась? Или заболел конюх?

Не удостаивая наглеца ответом, Фемистокл невозмутимо направился прочь, попрощавшись с Эпикратом, который собирался еще зайти к башмачнику.

- Как понимать твое молчание, Фемистокл? - не унимался Тимодем, идя рядом. - Тебе стыдно за свою непомерную гордыню? Или ты перенял у спартанцев их молчаливость? В любом случае тебе полезно знать, что дарами лакедемонян ты обязан только Афинам. Мощь афинского флота предопределила победу эллинов при Саламине, а вовсе не твоя пресловутая мудрость! Спартанцы считаются с тобой не потому, что ты такой умный, а поскольку ты - афинянин! Уже это говорит о многом.

Фемистокл остановился и повернулся к Тимодему.

- Ты прав, - усмехнулся он, - будь я бельбинитом, спартанцы не оказали бы мне столь высоких почестей. Но тебя, друг мой, они не почтили бы, хоть бы ты и был афинянином.

Фемистокл не спеша зашагал дальше и вдруг столкнулся лицом к лицу с финикиянкой Анаис.