Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

Западная Европа ополчилась против «жандарма» — российского императора Николая I. Это был единственный случай на европейском континенте за сто с лишним лет, когда началась большая коалиционная война. Её предшественницей была вереница антинаполеоновских войн в начале XIX столетия, а «наследницей» в начале XX века — Первая мировая война.

России противостояла мощная коалиция двух могущественных европейских держав — Франции и Британии, которые стали союзниками терпевшей военное поражение Турции. Позднее к коалиции присоединилось Сардинское королевство.

Паскевич-Эриванский благоразумно увёл русскую действующую армию с Дуная в пределы государства, чтобы защищать его границы. Он имел смелость сказать императору Николаю I:

   — Ваше величество! Спустя тридцать лет после 12-го года война приходит в пределы вашей империи.

   — Но вы же, светлейший князь, не пустите союзников через Дунай в Бессарабию.

   — Не пущу, ваше величество. Но только на суше.

   — Вы, Иван Фёдорович, имеете в виду десанты?

   — Именно их, государь. Только их. Море открыто для англичан и французов от румелийских берегов до кавказских, до крымских, наконец.

   — Но мы можем установить на берегу моря десятки сильных батарей. Берега прикроем казачьими дозорами.

   — Можем, ваше величество. Но в каждом береговом селении, к сожалению, батареи не поставишь.

   — У вас, Иван Фёдорович, есть достоверные сведения из Варны о силах неприятельских?

   — Есть, ваше величество. В Варне всё готово к переброске морем больших десантных сил на наши земли.

   — Как вы думаете, куда они ударят?

   — Удобнее Крыма мест нет, если смотреть на карту.

   — А когда такая диверсия возможна против России, на ваш взгляд?

   — Как только задержка в Варне для англо-французов исцелится, ваше величество.

   — Какая задержка?

   — Эпидемия чумы. Её туда сами турки с египетской пехотой занесли. Союзники мрут в Варне каждодневно если не сотнями, то многими десятками.

   — А что нам в эти дни делать, Иван Фёдорович?

   — А я, ваше величество, часть полков Дунайской армии отправил пешим походом в Крым...

Престарелый генерал-фельдмаршал Паскевич-Эриванский как в воду глядел. Вскоре союзная армия высадилась в крымской Евпатории. После удачного для англо-французов исхода сражения на реке Альма союзники совершили переход из Евпатории к Севастополю и начали осаду морской крепости — главной базы русского Черноморского флота.

Севастополю грозила смертельная опасность, поскольку почти все его фортификационные сооружения защищали город-крепость со стороны моря, а не с суши. Для поднятия духа действующей армии император Николай I отправил на войну двух своих младших сыновей — Николая и Михаила. Государь написал главнокомандующему Южной армией светлейшему князю Меншикову:

«Ежели опасность есть, то не моим детя удаляться от неё, а собой подавать пример...»

Великие князья Николай и Михаил, два будущих генерал-фельдмаршала России, прибыли в осаждённый Севастополь 23 октября 1854 года, накануне неудачного для севастопольцев Инкерманского сражения. Желания отличиться на войне у них имелось, скажем прямо, предостаточно.

По свидетельствам очевидцев, братья находились под сильнейшим неприятельским огнём и «служили примером воинской доблести и бесстрашия». По ходатайству главнокомандующего русской армии в Крыму Меншикова, «человека скупого на награды» и царедворца «от Бога», великие князья удостоились орденов Святого Георгия 4-й степени...

Когда после поражения под Инкерманом начались работы по созданию оборонительного пояса вокруг Севастополя с суши, великий князь Николай Николаевич был назначен заведовать всеми инженерными работами, фортификационными сооружениями и батареями на Северной стороне Севастополя. Светлейший князь Меншиков поставил перед ним такую задачу:

   — Союзники пока на Северную сторону города не зарятся. Им Корабельная сторона нужна с бухтой. Но ваши форты и батареи, ваше высочество, должны вселять уважение к себе...

«Заведывание» оказалось значительным, протяжённостью от Константиновской батареи до Мекензиевской горы включительно. Этот участок обороны города-крепости постоянно подвергался жестоким бомбардировкам с кораблей союзного флота, а укрепления Мекензиевской горы — атакам и артиллерийским обстрелам со стороны английских войск.

Кораблям союзного флота крепко доставалось от батарей Северной стороны. Они и тонули, и садились на камни, уходя от прицельных выстрелов русских пушек. За всю войну англичане и французы так и не попытались полностью замкнуть на суше осадное кольцо вокруг Севастополя. На батареях Северной стороны артиллеристы поговаривали:

   — А нашего императорского величества сын славно батареи нам расчертил. Устроил так, что союзники их и бомбардировать не желают...

   — Что-то их пароходо-фрегаты к нам под берег забегать перестали. Не нас ли, братцы, боятся?..

   — То-то, боятся. Великий князь инженерную науку знает. Смотри, какие мы с вами фортеции строим на Северной...