Фельдмаршал Румянцев

Наставления не пропали даром. Румянцеву придётся долго взвешивать на аптечных весах качества и повадки разных социальных слоев Малороссии. Он обживал, познавал эти края. Румянцев, впрочем, всегда чувствовал себя в Малороссии своим человеком — даже местное певучее наречие любил и знал. Во-первых, он не стал устранять всех сотрудников Разумовского — со многими даже наладил добрые отношения. Во-вторых, показал себя защитником экономических малороссийских привилегий — и быстро снискал уважение общества.

Весной 1765-го Румянцев с основательным багажом прибыл в Малороссию — и тут же принялся объезжать вверенные ему области. Практические соображения и наблюдения он изложил в «Записке о усмотренных в Малой России недостатках, о исправлении которых в Малороссийской коллегии трактовать должно».

Что представляла из себя Малороссия в 1764 году? Она мало чем напоминала привычную современную Украину. Твёрдых границ не было. Казачество — некогда воинственное — переживало не лучшие дни. Деревня не процветала, хотя, пожалуй, и не отставала от губерний срединной России. Любя этот край, Румянцев ненавидел главный местный недостаток — разболтанность.

В первые полтора года малороссийской службы Румянцев действовал активно, оживлял местное чиновничество свежими идеями. После первой поездки по краю предложил коллегии произвести генеральную опись Малороссии. Цель этого предприятия — увеличение податей в казну, разграничение казаков и крестьян, определение имущественного состояния малороссийских подданных империи. Заботилась Екатерина и о закрепощении малороссийских крестьян. Екатерина строго наказывала Румянцеву бороться с крестьянскими переходами.

Малороссийские старшины должны были стать полноценными крепостниками. Беглых то наказывали, то призывали вернуться к хозяевам, обещая прощение. Недаром в своей сатирической «Русской истории от Гостомысла до Тимашева» А.К. Толстой писал про Екатерину: «И тотчас прикрепила / Украинцев к земле». Крестьянские волнения не прекращались до кончины Румянцева, продолжились и при новых правителях Малороссии. Серьёзную угрозу эти выступления не таили, но несколько раз для тушения социальных пожаров пришлось применять армию.

А опись шла своим чередом — год за годом. Ревизоры отправились по городам с писарями и солдатами. Переписывали не только людей, но и имущество — вплоть до свиней. Опись содержала сведения и о болезнях, и о распространении ремёсел, о пожарной безопасности, о нищих. Начиналось всё резво, но в результате работа затянулась на несколько лет и прервалась с началом Турецкой войны, в 1768-м. Румянцевские ревизоры успели описать три с половиной тысячи населённых пунктов.

Когда опись только начиналась — полководец уже определил первую проблему местного казачества и крестьянства: пьянство. В нём — корень бедности и отсталости, не говоря уже о разболтанности.

Ежедневно сталкивался правитель Малороссии с казацким вопросом. Загадочное происхождение запорожских казаков порождает немало фантастических легенд. Исследователь М.К. Любавский в конце XIX века утверждал: «Как в Великороссии, так и в Малороссии казак является сначала отхожим промышленником, ищущим заработков на стороне, чаще всего на степном приволье. Это степное приволье притягивает к себе выходцев из разных местностей Руси, чаще всего из окраинных. Выходцы, в видах самозащиты, группируются в вооружённые товарищества, вокруг отдельных вожаков — атаманов. С течением времени степи начинают колонизоваться этими выходцами, которые устраиваются в них на постоянное житьё, сохраняя свою военную и общинную организацию. В степях появляются казацкие хутора, казацкие слободы, являются домовитые казаки, начинается земледелие. Так было и в бассейне Днепра, так было и в бассейне Дона. Казаки — не остатки каких-то древнеславянских вольных общин на пограничье русской оседлости, а вооружённые артели промышленников, вытянутых из пределов этой оседлости пустотой степей. С пограничья шло в степь больше всего народа, но и внутренние области государства давали в казачестве известный процент. Весьма вероятно, что самоё слово “казак” зародилось в тюрко-татарской сфере и отсюда перешло и в генуэзские колонии, и на Русь, для обозначения добычника, степного промышленника, человека, живущего отхожими промыслами. С течением времени оно стало прилагаться к тому разряду людей, которые в наших летописях и венгерских грамотах называются бродниками… Как казацкое землевладение не было исконным фактом, а развивалось с течением времени, так и казацкая автономия, казацкая политическая свобода не была исконным фактом, а развивалась с течением времени».