Фельдмаршал Репнин

— Ладно, поступайте как знаете, — не стал настаивать на своём Панин. — Но должен предупредить вас: человека, ведущего одинокую жизнь, скомпрометировать гораздо легче, чем человека семейного. А в том, что в Варшаве найдутся люди, которые будут стараться вас очернить, можете не сомневаться.

4

Надежды Репнина на скорое возвращение в армию оказались иллюзорными. В Варшаве ему пришлось пробыть целых шесть лет. Императрица была бы рада заменить его на посту посла другим дипломатом, но не находила человека, способного так же умело навязывать Польше волю российского двора. За эти годы, действуя именем российской императрицы, Репнин сделался фактическим правителем королевства. Королю Станиславу приходилось согласовывать с ним каждый свой шаг, хотя его это унижало и оскорбляло. Тщетно пытался он воспротивиться требованиям России о предоставлении гражданам страны православной веры равных прав с католиками. Репнин не пошёл ни на какие уступки и добился своего. Будучи в отчаянии, король писал своему петербургскому послу: «Последнее приказание Репнину ввести диссидентов (инаковерующих. — Прим, авт.) даже в законодательные учреждения — настоящий удар грома для страны и лично для меня. Если ещё возможно, докажите императрице, что корона, которую она на меня надела, будет для меня хитоном Несса: она сожжёт меня, и мой конец будет ужасен».

Закон о диссидентах, навязанный Россией через своего посла, вызвал негодование и среди магнатов. В небольшом городке Бар Каменецкий группа магнатов и шляхты составила конфедерацию против короля Станислава в защиту «вольности и веры». Конфедераты объявили Станислава лишённым престола и призвали поляков к оружию, к выступлению против «засилия русских». А чтобы побыстрее добиться своих целей, они обратились за помощью к Турции, Франции и Саксонии. В стране стали создаваться вооружённые отряды, общее положение резко обострилось. В этих условиях менять посла было просто неразумно, и Репнину пришлось остаться в Варшаве, чтобы твёрдо продолжать свою линию. И вот тогда-то началось то, о чём некогда предупреждал его первый министр граф Панин. В Варшаве вдруг обратили внимание на знакомство Репнина с женой австрийского генерала графиней Понятовской. Вскоре поползли слухи о том, что у Репнина и графини возник роман, и что-де сия графиня оказывает на русского посла сильное влияние… Люди, заинтересованные в этих слухах, сделали так, что они дошли до Петербурга — до первого министра и самой императрицы. Узнал о них, естественно, и сам Репнин. Общение с графиней пришлось прекратить. Но этого оказалось мало. Слухи продолжали обрастать новыми подробностями. И тогда он решил написать государыне письмо с просьбой перевести его на службу в армию.

Время для этого было выбрано удобное: между Россией и Турцией началась война… Поводом для неё послужил пограничный инцидент. В июле 1768 года отряд гайдамаков при преследовании поспешно отступавших конфедератов вторгся в пограничные селения Балту и Дубоссары, принадлежавшие Крымскому ханству, и сгоряча спалил несколько жилых домов. Вскоре после этого верховный визирь Порты вызвал к себе русского посланника и предъявил ему ультиматум для передачи Российскому правительству. В этом ультиматуме Порта в категорической форме потребовала от России немедленно вывести войска из Польши и более не вмешиваться во внутренние дела этой страны. Принять такой ультиматум посланник Обресков отказался. Тогда визирь приказал посадить его вместе со всем персоналом посольства в подземелье Семибашенного замка. Фактически это означало объявление войны, уклониться от которой Россия не могла…

Ответа на своё письмо ждать Репнину пришлось недолго. Императрица решила удовлетворить его просьбу. Ему было предложено отправиться в действующую армию, находившуюся под началом князя Голицына, в чине генерал-поручика, которым его жаловали за заслуги. Кроме этого чина, за плодотворную деятельность в Польше он получил орден Святого Александра Невского и 50 тысяч рублей на оплату долгов.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1 ТАКТИКА ВЫЖИДАНИЯ

1

ойна между Россией и Турцией разворачивалась медленно и нерешительно. Прошло уже несколько месяцев, как Петербург принял брошенный турецкой стороной вызов, но с того момента не произошло пока ни одного серьёзного сражения. То, что предпринимали противники, всё ещё походило на бряцание оружием, а не на военные действия. Были с обеих сторон громкие угрозы, но не было баталий.